Загадки Забытых Земель |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Загадки Забытых Земель » Память о событиях » Гость, с которым лучше не спорить
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
Место и время: 1293 год, первый день Месяца Семян (Новый Год).
Участники: Гаспар Скалиджери, Элис Арвин
В канун Нового года Элис, желая подзаработать, впускает на пару ночей обаятельного и учтивого гостя.
Отредактировано Элис Арвин (2019-09-16 23:44:11)
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Должно быть тот самый жрец, состояние которого якобы присвоили когда-то века назад Скалиджери, был преизрядным грешником, раз боги с тех самых пор покровительствовали его обидчикам. «Улыбка Кали», «Волчица» и « Щедрая Нэн» вошли в порт Иларии опередив рассчитанное время пути почти на три недели. Попутный ветер, течение, которое им удалось оседлать и удивительно хорошая в это время года погода, принесли корабли к берегам нового континента куда раньше, самых смелых надежд. Туман пропустил их и суда должны были благополучно пришвартоваться в обширном порту. Но Кали, как известно, обладает особым чувством юмора. Мест в порту не было. Ни единого. Тем паче для кораблей размеров «Волчицы» и ее сестер.
Пришлось становиться на якорь в бухте поодаль и добираться до берега на шлюпках. Но подобные мелочи нисколько не могли испортить настроения команде и тем более Гаспара. После почти трех месяцев в море, он был рад почувствовать под ногами твердую почву и.. увидеть женщин. Женщины здесь оказались как в сказке. Улыбчивые, смешливые и все как одна нарядные, словно жизнь здесь была сплошным праздником.
Собственно, праздником именно в эти дни она и была. Новый год подкрался незаметно. И если переполненный порт был намеком донельзя прозрачным, то массовые гуляния начинающиеся буквально у пристани, о том, что их ждет в городе говорили прямо и без обиняков. Но кого волнуют приземленные материи, когда вокруг царит вакханалия веселья? То есть кого-то наверняка волнуют. Но этот «кто-то» определенно не Гаспар Скалиджери. Едва сойдя на берег, он заключил в объятия веселую девицу и разжился вином. Вино было так себе. Девица… А впрочем, Гаспар не приглядывался.
Впрочем, от потери головы, младший Скалиджери был далек. Даже упоение от покорения вожделенных новых земель и всеобщей атмосферы веселья в купе с той огненной бурдой, которую он поспешил опробовать, не опьянили его на столько, что бы он забыл о команде и ночлеге. По тому, экипаж большей частью был отпущен на берег, а пара слуг Гаспара отправились по его поручению, в особняк, который он намеревался арендовать на время своего пребывания в Иларии и постоялые дворы. Только лучшие, разумеется.
Итог сей экспедиции был закономерен и не утешителен. Поместье, к приему высокого гостя готово, вполне ожидаемо, не было. Гостиницы же были забиты до отказа во время праздников. Получив эти замечательные новости Гаспар заключил, что за это непременно нужно выпить, ибо как иначе мужчина должен встречать трудности?
В общем, после н-нной кружки неведомого местного пойла и никто не считал, какой девицы, Скалиджери заключил, что особой беды в случившемся нет. Эту ночь он все равно проведет определенно не в своей постели, а там глядишь и что-нибудь найдется.
Ночь, как и день Гаспар провел вдалеке от постелей. И к середине следующего дня нуждался если не в отдыхе, то хотя бы свежей одежде. К его немалому удивлению, предусмотрительный слуга сообщил, что еще прошлым днем подискал для господина временное пристанище. Скромное, небольшое, конечно, совсем не то к чему привык синьор. Но определенно лучше корабельной каюты.
- Там есть кровать? - уточнил Гаспар. И утвердительный ответ слуги, решил дело.
В пансион мадам Арвин, Скалиджери прибыл ближе к вечеру, разогнав почти всю свою свиту. А взглянув на размеры своего временного обиталища отослал и ту пару слуг, что была при нем. Чай, не девица, сам справится.
- Мадам, - Гаспар поклонился, вышедшей навстречу хозяйке. - Спасибо, что приютили. Вы - мое спасение ниспосланное Троицей. - улыбнулся он.
В руках постоялец держал небольшую костяную статуэтку, купленную зачем-то по дороге. Статуэтка была простенькой, изображала охотника с копьем. И Гаспара заинтересовала не столько грубая работа, сколько сама кость. Подобных в Империи он не видел. Но сейчас, забыв передать безделушке слуге, совершенно не представлял куда ее деть. Скалиджери послал женщине еще одну улыбку и поинтересовался есть ли у него шанс на ванну, даже не обязательно горячую и последующий ужин? Получив утвердительный ответ и ничего на свете не желая сильнее, чем оказаться в мыльной воде, он почти не задумываясь, ткнул статуэтку на полку в общей зале и благополучно о ней забыл.
К ужину он спустился лишь когда вода совсем остыла, без малого час спустя.
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
- Ты точно уверена, что справишься тут одна, милая? – Грихильда, стоя у дверей, старательно обматывалась шерстяной шалью. На праздничные дни старуха собиралась наведаться к приятельнице, одной из тех, которыми Грихильда в Илларии обросла, как трухлявое дерево – грибами.
- Конечно, - Элис пожала плечами и зябко потерла одну ногу о другую. Новый Год выдался почти по-зимнему холодным, хотя выпавший снег уже почти всюду растаял. – Что у нас тут случится? Поужинаем да ляжем спать…
Тавис, крутившийся возле нее, закивал кудрявой головенкой. Он все принюхивался к доносящимся из кухни запахам: настоящая курица и медовый пирог ему перепадали редко, и попробовать не терпелось.
- Да как знать, дорогая, - Грихильда остановила свое неторопливое закукливание в шаль и строго взглянула на девушку. – Тут на днях, я слышала, Юджина убили.
- Одноглазого Юджина?!
- Да-да… представляешь, прямо на улице насмерть забили! Стража потом доставала его с пробитой головой из канавы!
- Ужас какой… - Элис покрепче ухватила за руку вертящегося мальчишку. – Никого не нашли?
- А где тут найдешь, приезжих вона сколько, опять корабли енти причалили сегодня… Так что ты смотри, дверь никому не открывай, - Грихильда, приподнявшись, обняла склонившуюся к ней Элис. – Ну давай, счастливых праздников, дорогая, пусть Троица вас охранит!
Тавис, подпрыгнув, тоже повис на укрытой шалью старухиной шее, и Грихильда, рассмеявшись, потрепала его по макушке.
***
- А мы заведем своих цыплят, мама? – Тавис возил перемазанными в меду руками по тарелке, подбирая крошки пирога и с вожделением поглядывая на новый кусок.
Праздник на двоих с сыном проходил спокойно и уютно: они пожарче растопили очаг, Элис подбросила туда сухих можжевеловых веток, и комната наполнилась приятным ароматом. Им обоим досталось по тарелке печеных бобов, куриной ноге с подливой и хорошему куску медового пирога, а еще у них горела настоящая масляная лампа – гордость Элис и ее недавнее приобретение.
Они оба нуждались в хорошем празднике. Гевин погиб всего три месяца назад, и его охотничий нож, висевший на стене, до сих пор служил слишком ясным напоминанием о том, что они уже очень давно не веселились. Элис подумала, что надо бы снять его со стены. Тавис, глядя на нож, до сих пор расстраивался.
- Возможно, в следующем году и заведем, - Элис потянулась. – Хочешь своего цыпленка?
- Конечно! - глаза Тависа заблестели от предвкушения. Элис соскользнула со стула и присела перед сыном на корточки.
- Тогда, когда пойдем покупать, сможешь сам себе его выбрать, - она протянула мальчишке маленький медный денье, и Тавис взвизгнул от радости, полез обнимать ее липкими ручонками.
- А мы не съедим его? Как эту курицу?
- Нет, мы оставим его тебе. Хочешь, это будет петушок? Петушков никто не ест.
- Хорошо, - важно кивнул Тавис, и был в этот момент так сильно похож на отца, что Элис, не выдержав, покрепче прижала его к себе.
И в этот самый момент, разрушая семейную идиллию, в дверь постучали.
***
- Мадам? – захихикал Тавис после того, как важный гость скрылся в отведенной для него комнате.
- Тише ты! – одернула его Элис, тоже борясь с соблазном по-девчоночьи захихикать. Похоже, сын принял незнакомое слово за ругательство. Как и «пансион», которым претенциозно обозвал их немудреное жилище слуга приезжего лорда.
Важный гость прибыл через день после того, как под вечер Нового Года к ним в дом постучался его слуга, и Элис, честно говоря, совсем стушевалась. Обычными постояльцами ее дома бывали солдаты или простые поселенцы, не успевшие еще обустроиться на новом месте, и никогда – знатные лорды и леди. Как с ними себя вести, Элис не знала, и учтивая обходительность красивого молодого мужчины заводила её в тупик.
Но денег за приют на пару ночей для лорда Скалиджери было обещано столько, что отказаться она ну никак не могла. Да и от чего отказываться? Человек усталый, занятой, а что выбрал именно ее дом – так то все другие заняты.
- А зачем ему ванна? – не отставал Тавис, покуда Элис, подогрев до кипятка воду в большом котле, по одному ведру носила ее к «ванне». Ванной служила обычная деревянная лохань, многофункциональная, как солдатские портянки – в ней Элис и стирала, и отмачивала кроличьи кожи, а сейчас, чтобы не смущать богатого лорда, наскоро отскребла и выстлала дно чистой простынью. – Новый Год ведь уже прошел. Он грязный?
- Это ты грязный мальчик. Взгляни на свои руки! – укорила его Элис, выливая в лохань третье ведро кипятка и откидывая со лба волосы. – А знатные люди любят принимать ванну не только когда они грязные. И вообще, у них ванна… с душистым мылом. И с цветочными лепестками.
Это она сказала зря. Когда она вернулась со следующим ведром, пришлось отгонять Тависа от попыток набросать в ванну сушеной мяты, зверобоя и шалфея: вымачивать гостя в травяном чае как-то не хотелось.
К тому времени, как лорд Гаспар Скалиджери привел себя в порядок, Элис расстаралась придать своему дому хотя бы чуть-чуть больше лоска, чем это было возможно. Все горизонтальные панели и немудреная мебель были натерты до блеска, стол застелен чистой скатертью, бесценная масляная лампа распространяла вокруг уютный теплый свет, рагу из овощей и кролика и свежеиспеченный хлеб издавали аппетитные ароматы, а остатки медового пирога Элис попыталась разложить так, чтобы он казался почти что целым. Сын, одетый в лучшую рубашонку, бросал на пирог вожделенные взгляды, но Элис строго-настрого запретила ему трогать лакомство и вообще влезать в разговор с лордом Скалиджери. Сама она причесалась, убрала волосы лентой и слегка нервничала, накрывая на стол.
- Ужин у нас немного скромный, - поприветствовала она гостя, когда Гаспар Скалиджери вошел. – И нет вина…
- Есть чай! – встрял Тавис, кивая на кипящий над очагом чайник.
- Да, есть, - подтвердила Элис, усаживаясь напротив лорда. – Скажите, милорд… вы прибыли на тех трех больших кораблях? Которые позавчера вошли в порт?
При слове «корабли» Тавис отвлекся от принесенной гостем статуэтки воина, на которую таращился последнюю минуту, и обратился в слух. Все, связанное с кораблями, ужасно его интересовало.
Отредактировано Элис Арвин (2019-09-20 22:52:30)
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Пансион мадам Арвин был воплощением принципа «чем богаты, тем и рады». Дом был скромен, но опрятен и светел, а ароматы поднимавшиеся от накрытого в гостиной стола были столь многообещающими, что Гаспар невольно задумался о том, когда и что он ел в последний раз. И к своему изумлению, обнаружил что память его хранит на этот счет полное молчание.
- А по-моему, это - пиршество достойное императора. - рассмеялся Гаспар, ни чуть не кривя душой. Он был голоден, а аромат жаркого и хлеба не оставлял ни малейших сомнений в их вкусе. .- Замечательно. Еще немного вина и его можно было бы выжимать из меня самого, а вот здешнего чая я еще не пробовал.
Он занял любезно приготовленное для него хозяйкой место, попробовал жаркое.
- Действительно достойно императора. - подтвердил он со знанием дела и всей искренностью. Мальчуган - должно быть сын мадам Арвин крутился рядом, не способный устоять, усидеть или хоть как-то пробыть в одной точке дольше полуминуты. Взгляд его так же непоседливо метался от самого негоцианта к каминной полке с забытой там статуэткой и возвращался к лимонному пирогу. - Разве Вы и молодой человек не присоединитесь ко мне? По-моему, этот замечательный пирог мечтает составить ему компанию. Было бы несправедливо разлучать их, Вы не находите?
Не отжать должное рагу было бы кощунством. Гаспара, конечно частенько обвиняли в чем по-хуже, но право-слово не все преступления стоит совершать.
- Если Вы имеете ввиду «Волчицу» и ее сестер, то да. Совершенно верно. Вот только, негоциант пожал плечами, изобразив на лице нечто вроде смущения. - В порт мы так и не вошли. Не было мест. - он скорбно вздохнул, но лишь для того, что бы обнаружить всю притворность скорби улыбкой - Слухи снова опередили меня. Как видите, мне повезло больше, чем кораблям. Для меня все же нашлось место на берегу. Я Ваш должник. - он отправил в рот следующую порцию крольчатины. - И даю слово, после я буду скучать по Вашей стряпне.
Краем глаза он наблюдал за мальчуганом. Видел как загорелись его глаза при упоминании кораблей. На столько, что тот даже отвлекся от каминной полки.
- Вам нравятся корабли? - обратился он к нему.- Мне тоже. Так я и оказался здесь. Хотите экскурсию на борт «Волчицы»? -понизив голос до почти заговорщицкого шепота предложил он. - Если, конечно, леди Элис не против. - он вопросительно посмотрел на женщину с тем выражением лица, отказать которому были способны не многие. Как вышло, что Вы оказались единственной в Илирии хозяйкой со свободной комнатой? - нет, конечно, слуга мог и выкупить комнату у постояльца. Но Гаспар сомневался, что кто-то в здравом уме согласится коротать ночи на улице даже за все золото мира.
Костяная статуэтка охотника смотрелась на каминной полке столь гармонично, что Гаспару было бы даже как-то неловко забирать ее от туда. К тому же она явно пришлась по душе мальчику. Может быть он и был тем самым негодяем, подонком и чудовищем, о котором судачила вся Империя, но отбирать конфеты у детей было делом слишком хлопотным.
- Нравится? - уточнил он у Тависа кивнув на поделку. - Я - деловой человек. - Гаспар откинулся на спинку стула с таким видом, будто собирался вести переговоры и торг не на жизнь, а на смерть. - Предлагаю сделку. Вы рассказываете мне из чего она сделана и статуэтка Ваша.
Отредактировано Гаспар Скалиджери (2019-09-19 23:32:32)
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
Гость был странным.
Благородным - да. Красивым - безусловно (мужчины такой внешности и такого лоска вообще встречались Элис впервые). Обходительным - настолько, что это смущало даже привычную к незамысловатым комплиментам Элис. Все время хотелось спросить, не смеется ли он над тем, что она может предложить ему в своем доме? Не потешается ли, нахваливая небогатую обстановку и простую пищу? Потому поначалу она держалась с Гаспаром слегка настороженно, изучая его интонации и движения, как привыкла делать со всеми своими знакомыми, даже случайными.
Но время шло - гость с видимым удовольствием поглощал кроличье рагу, шутил с Тависом, продолжал осыпать похвалой стряпню Элис, и в конце концов, она оттаяла, расслабилась и втянулась в беседу.
- Вы льстите этим кроликам больше, чем они того заслуживают, - смеялась Элис, умиленно наблюдая за Гаспаром и за Тависом заодно. - Знаете, они пытались воровать овощи с нашего огорода...
- Всю нашу репу! - вставил Тавис с такой гордостью, будто самолично изловил всех кроликов. - А мама их поймала!
- Если вам они так по нраву, милорд Скалиджери, обещаю, что поделюсь с вашим поваром рецептом, когда вы будете навещать Иларию, - Элис, конечно, привирала. Вряд ли повару, который готовит еду знатному лорду - да не абы как, из того, что попалось под руку и выросло на скудной Мессианской земле, а из лучших продуктов и ради изысканного вкуса! - понадобятся ее рецепты. Но отчего бы не пококетничать с гостем, если он сам начинает? В рамках приличия, разумеется. - Все дело в травах...
Она разложила по тарелкам медовый пирог, и уютный вечер продолжался. Элис отлично умела слушать, когда это было необходимо: наивно раскрывая глаза и изумленно кивая в нужных местах. А Тавису и притворяться было не надо - он, похоже, был зачарован рассказом о кораблях и... да, собственно, почему бы и нет?
- Почему бы и нет? - вслух повторила она в ответ на предложение Гаспара устроить Тавису осмотр на кораблях. - Может, тогда Тавис наконец-то перестанет бегать смотреть на них всякий раз, как хоть один корабль появится в порту? Я начинаю бояться, что он станет моряком, и кто же тогда будет помогать его бедной старой мамке?
Тавис засмеялся, брызнув крошками медового пирога. Своим предложением гость явно подкупил мальчишку, а следующим - тем более.
- Этот солдат? Мне? - не поверил Тавис, когда Гаспар предложил ему забрать статуэтку.
- Ну, это уже слишком! - растерялась Элис. - Неприлично клянчить подарки!
Милорд Скалиджери однако был непреклонен, и ей волей-неволей пришлось включиться в игру.
- Из чего сделана статуэтка? - Элис усмехнулась, поднялась со стула и прошла к полке. - Ну, я скажу, что она...
Она взяла костяного воина в руки, мельком поразившись его тяжести.
И увидела.
Основание изысканной фигурки было перемазано в крови. Кровь стекала с копья, пятнала искусно вырезанные черты, попадала на руки человека, сжимавшего статуэтку. Рука с фигуркой поднималась и опускалась - прямиком на человеческое лицо, основанием превращая его в кашу, вминая нос внутрь черепа. Удары были точными, сильными и жестокими. Снова. И снова. И снова.
Сколько крови...
Изуродованный до неузнаваемости человек рухнул в канаву.
Тут на днях, я слышала, Юджина убили.
Забили насмерть на улице...
Все думали, что его забили камнем - а выяснилось, что тяжелой статуэткой. А сейчас человек, сжимавший в руках статуэтку, наносивший хладнокровные удары, сидел на ее кухне, нахваливал ее стряпню и мило болтал с ее сыном...
Время замерло. Элис стояла, сжимая фигурку до побелевших костяшек пальцев и неотрывно глядя перед собой - мгновение, другое. Сердце лихорадочно колотилось.
Что делать, если она сама впустила в свой дом убийцу?
Кто-то окликнул ее - не то Тавис, не то этот человек, - и Элис, вздрогнув, выронила статуэтку из рук. Та упала рядом с ее ногой, и девушка дернулась так, словно фигурка все еще была вымазана кровью несчастного, и кровь эта могла испачкать ее юбку.
Отредактировано Элис Арвин (2019-09-21 00:07:28)
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Преступлениях кроликов Гаспар слушал с неподдельным интересом, восхищаясь героизмом своей хозяйки.
- Если репу, то конечно… - глубокомысленно покивал он, в ответ на замечание Тависа пытаясь припомнить, как же выглядит упомянутая им репа. Картинка в воображении его так и не появилась. За то в пару к репе добавился не менее загадочный овощ «турнепс». От чего-то Гаспару казалось, что они должны идти в паре. - Вы - настоящая героиня, мадам Арвин, -провозгласил негоциант, поднимая в честь хозяйки чашку с чаем. - Не только изловили и обезвредили преступников, но и подвергли их справедливой каре. Нашим бравым стражам порядка есть чем у Вас поучиться.- рассмеялся он. Нехитрый стол и компания молодой вдовы и ее сына, после трех месяцев на судне, казались Гаспару верхом благородного общества. Не считая того, что его визиты в оное общество заканчивались, как правило по меньшей мере одной дуэлью. Тут же, дуэль ему если и предстояла то, только с новыми кроликами-злоумышленниками.
- Кто говорит о подарках? - рассмеялся негоциант. - Только сделке. Это - деловое предложение.
От некоторых предложений отказаться невозможно. Это было одним из них. И мадам Арвин, разумеется, поддалась. Правда, для этого Гаспару пришлось соорудить на лице почти такое же умильное выражение, как было у ее сынишки. И совместными усилиями победа была одержана.
Леди Элис направилась с каминной полке… И что-то пошло не так. Негоциант не сразу заметил как изменилось лицо его хозяйки. Миловидное, улыбчивое лицо его молодой хозяйки словно окаменело, само словно бы превратившись в лик статуи.
- Миледи, - окликнул ее Гаспар, поднимаясь. Нет ответа. В несколько шагов он пересек комнату, оказавшись рядом с женщиной.- Леди Элис! - вновь позвал он, тронув ее за плечо. Женщина дернулась, статуэтка выпала из ее рук, оставив в досках пола заметную пробоину. - Вы в порядке? - с некоторым беспокойством спросил он, за тем нагнулся, поднял статуэтку. - Вам нехорошо? Позвать лекаря?
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
- Н-нет... все хорошо, - с усилием вытолкнула из себя Элис, и любой, кто хоть немного понимал во вранье, узнал бы его сразу же.
Мысли крутились в голове слишком быстро. Слишком лихорадочно. Приятный и обаятельный милорд Скалиджери - убийца? Зачем? Ради денег? Бред. Такому человеку, как он, деньги не нужны - во всяком случае, не те, что можно получить посредством убийства кого-то вроде Юджина Одноглазого. Тогда...
Ради удовольствия?
Удовольствия втереться в доверие к одинокой вдове с ребенком и зверски убить их обоих?
- Мама? - Тавис уже крутился рядом, дергая ее за юбку. Маленькие дети наблюдательнее, чем о них принято думать, и он уже знал, что иногда у матери случается такое вот странное лицо.
А еще рядом был Гаспар Скалиджери. Элис чувствовала его тяжелую руку на плече. Проклятая статуэтка была у него в другой руке.
Так удобно лежала, чтобы ударить...
- Нет!.. - Элис отшатнулась от него, скорее, непроизвольно, чем осознанно. А когда поняла, что выдала себя, испугалась еще больше. Нужно было обмануть его - сделать вид, что все хорошо, и она ничего не заподозрила, а среди ночи позвать стражу... если только стража не закрыла бы глаза на преступления человека такого состояния и титула.
Повисла звенящая тишина. В лице Гаспара Элис читала недоумение и тревогу.
- Тави... иди к себе, - сказала Элис, и взволнованный мальчишка не смог ослушаться ее голоса. Должно быть, подумал, что чем-то провинился перед ней?
Когда он ушел, стало еще тише. Она знала, что сын наверху прислушивается к каждому звуку, и молила Троицу, чтобы ей достало храбрости и убедительности.
- У меня не очень много денег, но я отдам их, - проговорила Элис. Она до сих пор держалась поодаль от гостя, неотрывно глядя на статуэтку в его руке. Ему хватит сил, чтобы проломить ей голову с первого удара? Или она успеет выскочить наружу и позвать на помощь? - Не трогайте нас. Я никому не скажу. Даже страже. Клянусь! Просто... только не Тави... Понимаете?
Отредактировано Элис Арвин (2019-09-21 17:48:39)
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Лицо еще пару минут назад цветущей женщины вновь обрело жизнь, но не краски. В глазах застыл даже не страх - ужас. Гаспар хорошо знал это выражение. Он нередко видел его у людей, которых намеревался лишить жизни. Или состояния. Или того и другого. Но сейчас оно казалось совершенно не уместным. Может быть леди и правда не здорова?
Однако, от помощи мадам Арвин решительно отказалась, утверждая что нет причин для беспокойства. Но делала это столь неубедительно, что кажется, даже полный детской наивности Тавис не поверил ей. От самого же Гаспара она шарахнулась так, будто сам Неназываемый в его лице явился за ней. Негоциант прикинул на сколько сильно могли опередить его слухи. И могло ли статься, что до вдовушки лишь сейчас дошло с кем она имеет дело? Но оскорблять подобными предположениями свою добрую хозяйку ему искренне не хотелось.
Мальчик отправился к себе, но ситуация проясняться не желала. Сперва женщина начала нести какую-то нелепицу относительно денег, а после…
- Денег? К чему мне Ваши деньги? Это я должен Вам за постой. - попытался было объясниться он. Но хозяйку было уже не остановить.
Гаспар механически перенес статуэтку из правой руки в левую. Вес ее тянул руку, но не бросать же ее вновь на пол? А путь к каминной полке ему преграждала мадам.
Умалишенная. Понял, наконец, Гаспар. Это объясняло многое. В частности, как получилось, что в переполненном подобно бочка сельди городе, где на постоялых дворах не было ни единого свободного места даже в овиннике, у молодой вдовушки вдруг нашлась свободная комната. История с преступлением и наказанием кроликов внезапно обрела совсем иные краски.
- Понимаю. - мягко согласился он. С умалишенными спорить не имело никакого смысла. - О Тависе позаботятся. Даю Вам слово чести, мадам. Вы мне верите?
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
Если б можно было побледнеть еще сильнее - Элис бы это сделала. Ее лицо приобрело синеватый оттенок снятого молока. Даже губы побледнели. В висках ломило от подступившего страха.
Он "позаботится" о Тависе? Забьет ее ребенка, убив перед этим ее саму?
Не будет этого...
Элис кинула быстрый взгляд за его плечо - туда, где на стене висел охотничий нож Гевина. Успеет ли она проскочить мимо сумасшедшего убийцы, чтобы дотянуться до клинка?
Он был странно спокоен. Даже улыбался. Неужели он улыбался, когда забивал накануне Юджина?
- Вы убиваете ради забавы? - она не в силах была справиться со слезами в голосе. - Этим? - Элис кивнула на статуэтку в его опущенной руке. - Немного будет удовольствия в том, чтобы убить меня. Я слишком быстро умру, я... - она несла чушь, но не особенно следила за тем, что лепетала, медленно двигаясь в сторону и опасаясь даже смотреть в сторону ножа. Гаспар поворачивался вслед за ней, и на его лице было странное выражение. - Я видела, как вы сделали это... этой фигуркой, видела!.. Я подскажу вам кого-нибудь другого, только не трогайте моего сына...
Последние слова она скомкала. Рванулась мимо Гаспара к стене, пытаясь дотянуться до ножа.
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Лицо мадам Арвин сравнялось цветом со стенами. Гаспар начал опасаться, не лишится ли она чувств. Он сделал шаг к ней, что бы подхватить даму, не позволив той расшибить и без того скорбную голову.
Гаспар готов был даже утвердительно ответить на ее вопрос об убийствах ради забавы. Конечно, многие считали дуэли именно забавной, но она опередила его. И дальше началась абсолютная вакханалия безумие. Даже по меркам Гаспара.
- Этим? Мадам, уверяю Вас, если я убиваю, то делаю это исключительно шпагой. - но его уже никто не слушал.
Женщина захлебывалась в рыданиях несла полнейший бред. Видела? Убил? Фигуркой? Что же она сделала с прежним постояльцем?
Гаспар быстро, стараясь не выпускать ее из виду дольче чем на доли секуны, оглянулся, что бы удостовериться, что его опасения обоснованы.
Замысел женщины был очевиден. Гаспар был не вооружен. Перевязь с оружием он оставил наверху в комнате. Да, и не стал бы он обнажать клинок против женщины. Но и ей позволять того же не собирался. Статуэтка грохнулась об пол должно быть пробив в нем дыру. Но Гаспару некогда было оглядываться и нужны были обе руки. Он знал, что в приступах безумия люди обретают невероятную силу. Он бросился за женщиной, попытавшись перехватить ее прежде, чем она доберется до ножа, удержать прижав к себе.
- Да, успокойтесь Вы! - рыкнул он ей на ухо. - У меня нет привычки обижать женщин, детей и животных. Это Вы режете несчастных кроликов. - зачем-то добавил он. - Успокойтесь! Вы испугаете Тависа! - прибег он к последнему аргументу. - Что бы Вам не пригрезилось, я никого здесь не убивал!
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
Конечно же, она не успела - не против опытного убийцы и мужчины, куда выше и сильнее ее самой.
Элис почти дотянулась до клинка, когда Гаспар навалился со спины, сгреб ее за плечи, притиснул обе руки к бокам. Она отчаянно завизжала и забилась, как перепуганная кошка, не собираясь сдаваться и намереваясь драться до последнего, даже если ей придется пинаться или пустить в ход зубы и ногти. Он что-то говорил, но Элис его не слушала, слишком паникующая, чтобы слушать - и только имя Тависа заставило ее умолкнуть и замереть.
- Тавис... - хрипло выдохнула она, с ужасом представив, что ее сын сейчас может услышать. Повернула голову - и столкнулась взглядом с его перепуганным, зареванным личиком, видневшимся на верхней площадке.
А потом до нее дошло, что Гаспар не спешит ее убивать. А говорил и вовсе о другом.
- Не убивал?.. - Элис моргнула, посмотрела на гостя, затем - на откатившуюся фигурку. Та все еще казалась ей заляпанной кровью. - Но тогда кто убил Юджина... я же видела...
Она, охнув, замолкла: в своем видении Элис не видела того, кто держал фигурку. Того, кто действительно убил несчастного Юджина. Она обманула саму себя.
Она обмякла в руках Гаспара, и нервно, истерически засмеялась. Тавис с ревом скатился по лестнице, бросаясь к матери.
Несколько минут спустя, слегка успокоившиеся, все трое снова сидели на кухне - злосчастная костяная фигурка стояла на столе. Над разогретым чаем поднимался белый дым, завиваясь кольцами. Наревевшийся Тавис притих, вжимаясь в колени Элис. Сама Элис, удерживая чашку дрожащими руками, сбивчиво говорила:
- Я могу видеть... прошлое, оставшееся на предметах. Самые яркие, сильные воспоминания, запечатленные на них. Несколько дней назад убили одного человека... я знала его, все соседи об этом слышали. Убийцу так и не нашли. А когда я взяла это в руки... - Элис с отвращением кивнула на костяного рыцаря, - ...то увидела, как статуэткой проламывают Юджину череп. Его лицо, оно... просто превратилось в осколки!
Ее передернуло. Страх уже прошел, но неприязнь к проклятой вещи осталась. Как и стыд - перед Гаспаром, который, в сущности, просто стал жертвой ошибочного видения.
- Простите меня, милорд. Я ошиблась на ваш счет... приняла вас за убийцу. Я слишком испугалась за Тависа... - Элис погладила ребенка по голове, подняла глаза на Гаспара.
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Она билась разъяренной фурией. Оставалось лишь диву даваться откуда в такой хрупкой, изящной женщине столько отчаянной силы и ярости. Где-то в глубине души Гаспар испытывал восхищение. Но держал крепко. Прижимая ее локти к бокам и стараясь не получить затылком в нос. Не хватало только его сломать. Впрочем, если женщина ему сломает нос… Из этого может выйти занятная история.
А потом она увидела вышедшего на лестницу перепуганного сына и должно быть смысл слов Гаспара дошел до нее. Она обмякла в его руках и негоциант ослабил хватку, острожно придерживая Элис лишь для того, что бы она не осела на пол.
Только когда рыдающий в три ручья мальчишка вцепился в подол матери, Гаспар отпустил женщину. Все. На сей раз миновало.
- Не имею чести знать о ком Вы, мадам. - с некоторым раздражением бросил негоциант, но глядя на испуг и смущение Элис чуть смягчился. - Но если Вы потрудитесь объяснить, что, где и каким образом Вы видели…
Когда все немного успокоилось, а мадам Арвин попыталась объясниться, Гаспар отстранил ее от котелка с чаем, настояв, что разольет по чашкам и принесет сам. Руки у молодой вдовы все еще дрожали.
- Значит, когда Вы взяли статуэтку в руки, увидели сцену убийства, но не видели убийцу? - задумчиво уточнил он, следя за поднимающимся над чашкой паром. О подобном даре Гаспару доводилось слышать. Да, и ему ли самому владеющему определенным умением, сомневаться в словах дамы? Впрочем, он все еще боролся с искушением дать ей в руки какой-нибудь предмет и удостовериться, что Элис все же не безумна. Очень уж разительной была перемена.
Он повернул голову к костяному охотнику, глядя так, будто тоже мог разглядеть следы крови или незамеченные прежде сколы. Впрочем, даже если они и были за сегодня эта поделка столько раз пробила собой пол, что сколы были естественны. Хотя, нужно отдать должное, при столкновении поверженным оказался именно пол.
- Надеюсь, теперь Вы убедились, что это был не я. Тем паче, что несколько дней назад мои корабли все еще были в море. - он задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Я купил ее по дороге сюда. На небольшой площади всего в квартале пути. - на лице Гаспара появилась азартная улыбка. - Думаю, мне следует навестить продавца. - он ухмыльнулся, - Служители инспектории наверняка еще не протрезвели после празднеств. - неожиданно легкомысленно заявил он. - Не стоит беспокоить их раньше срока.
Отредактировано Гаспар Скалиджери (2019-09-24 20:37:15)
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
Элис с несчастным видом покивала в ответ на расспросы Гаспара.
- Да. К сожалению, я не могу видеть всю картину целиком. Могу видеть, что делали с этим предметом. Могу ощутить, что чувствовал его обладатель. Но сам рыцарь не "видел" лица убийцы. Я поняла лишь, что он убивал... даже не ради денег. Ради веселья, - она нахмурилась. - Ему доставляло удовольствие убивать Юджина, - Элис покосилась на Тависа, но тот, кажется, не очень-то и слушал, о чем они разговаривают. - Теперь вы понимаете, почему я так испугалась. Одинокая женщина и ребенок... есть, где развернуться тому, кому нравится просто убивать.
Она снова поглядела на костяную фигурку. Странно. Кость - не самый прочный и тяжелый в мире материал, но эта обладала просто поразительными свойствами. Почему убийца после этого решил ее продать? Никто и не сообразил бы его искать, если до сих пор он ни на чем не попадался.
При мысли о том, что неведомый псих до сих пор бродит на свободе, по улицам праздничной Иларии, Элис стало жутко. А при последних словах Гаспара - горько.
- Инспектория не занимается убийствами простонародья, - невесело усмехнулась она. - Господа инспекторы охраняют покой людей знатных. Если только сами по какой-то причине не заинтересуются тем, что происходит где-нибудь пониже. Впрочем... - она задумалась, напряженно сверля костяного рыцаря взглядом, - ...я могла бы осмотреть место, где убили Юджина. Возможно, оно что-то помнит, времени прошло еще совсем немного. И может, что-то найдется в лавке, где вы купили эту вещь. Другой вопрос, что даже если удастся отыскать убийцу, просто моего слова будет мало, чтобы обвинить его. Слишком мало...
Она умолкла и подняла взгляд на Гаспара.
Его слова было бы достаточно.
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
-Исключено! - заявил Гаспар не терпящим возражения тоном, поднимаясь с места. - Вам не следует проявлять никакой заинтересованности в этом деле. В лавку и на место происшествия я отправлюсь сам. Не хватало, что бы Вас заметили там. - азарт уже захватил его целиком и негоциант сделал несколько шагов по комнате, размышляя в слух. - Если о Вашем даре ходят хоть малейшие слухи, представьте, как скоро убийца узнает о том, что Вы посещали места его боевой славы. - два шага вперед до каминной полки. Три вдоль нее. - Хорошо, если это была случайная пьяная драка, но если, как Вы говорите, он делал это просто ради удовольствия…- снова два обратно, - Статуэтку я купил совсем недалеко отсюда. Он может все еще быть рядом и следить за местами, где успел наследить. - Гаспар подошел к столку, наклонился, уперев ладонь в столешницу, глядя в глаза Элис, - Я сделаю, что смогу. И подниму на ноги инспекторию. Но если никто из нас не преуспеет, я не могу обещать Вам и Тавису безопасность после моего отъезда. По этому забудьте все, что произошло сегодня. Уложите сына в постель и отправляйтесь отдыхать сами. Я займусь этим завтра. Доброй ночи, мадам Арвин.
Он развернулся было, что бы отравиться к себе, но остановился у лестнице обернувшись к хозяйке, улыбнулся ей.
- Но я не откажусь от завтрака. У Вас отличный чай.
Утром к столу Гаспар спускался в отличнейшем расположении духа. Илария оказалась куда занимательней, чем можно было ожидать от провинциального захолустья на краю света. Нет, в Оверне случалось множество убийств, как и в Карате. Но те, с которыми имели дело люди его круга, обычно происходили у барьера. Эта же история была куда как занимательней.
- Доброе утро, мадам. - поздоровался он, - Тавис. - Гаспар кивнул мальчишке, - Как спалось?
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
В словах милорда Скалиджери была неумолимая, жесткая логика, и Элис притихла, все еще напуганная произошедшим, крепче прижимая к себе Тависа. Гаспар был прав. Кто может постучать в двери ее дома на ночь глядя? И вдруг полено, подхваченное по пути, послужит не хуже, чем странная костяная статуэтка?
- Вы правы, Гаспар, - вздохнула Элис, глядя на него снизу вверх. - И все же, если у вас получится использовать ваши связи, чтобы найти этого подонка, благодарны вам будут многие, очень многие жители Иларии. Даже если они сами об этом не узнают...
Он отправился спать, и Элис, отнеся сына наверх, устроилась рядом с ребенком, рассеянно гладя его по волосам. Она пыталась, по совету Гаспара, выбросить это из головы и прогнать подальше страх, глубоко засевший ледяной щепкой где-то внутри.
И все же до самого утра едва сумела сомкнуть глаза.
Чай Элис подавала решительной и собранной, как солдат перед важным боем. Тавис, так и не понявший, что вчера произошло (ни о каких убийцах Элис ему, разумеется, не рассказывала), куда лучше нее справился с "выбросить это из головы" и весело болтал ногами, глядя на спустившегося к завтраку гостя.
- Доброе утро, - Элис улыбнулась, ставя перед Гаспаром дымящуюся чашку и тарелку с яичницей и свежим хлебом. Улыбка вышла слегка примороженной к губам. - Спасибо, сон был куда лучше, чем я могла ожидать. Надеюсь, вы тоже отдохнули, милорд Скалиджери.
Статуэтка стояла на столе незримым укором. Элис запретила Тави ее брать.
- Я решила, милорд Скалиджери, что все же схожу с вами, - Элис садиться не стала, только с вызовом скрестила руки на груди. - Именно потому, что речь идет не только о моей безопасности, я хочу помочь найти этого человека. Как я смогу спокойно спать по ночам, зная, что где-то рядом бродит псих, ломающий людям головы, и гадая, поймали его или еще нет. В конце концов... только так я смогу перестать бояться.
Она упрямо сжала губы, совсем не похожая в этот момент на хозяйку скромного маленького дома, будто принятое решение, высказанное вслух, сразу стало планом действий.
- Просто схожу с вами до рынка и обратно. И осмотрю место, где нашли Юджина. И все. Я не думаю, что убийство было совершено из некой мании - а значит, незачем и следить за тем, кто и когда бродит по городу. А с Тави посидит моя помощница...
Как раз в этот момент из кухни раздался кашель Грихильды, сосредоточенно отряхивающей башмаки с улицы.
- Дорогая, все в порядке..? - старуха всунула острый нос в комнату, озадаченно примолкла, увидев гостя, и растерянно кивнула ему.
"О, ты удивишься, Хильда..."
- В полном, - заверила ее Элис вслух.
День выдался ясным и холодным. Несмотря на раннее утро, людей по улицам было уже довольно много - все спешили наверстать праздничное безделье работой.
- Как вы вообще заметили эту статуэтку? - спросила Элис у своего спутника, поплотнее натягивая на уши капюшон плаща, чтобы ветер не свистел. - Почему решили ее купить?
Упомянутая статуэтка была у Гаспара снова - брать ее в дом Элис не захотела.
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
- Все дамы Иларии столь упрямы или мне особенно повезло? - спросил Гаспар, благодарно кивнув, когда на стол перед ним опустилась тарелка с изумительно пахнущей яичницей. Негоциант улыбнулся. поднялся с места, церемонно поклонившись мадам Арвин. - Примите мое восхищение, миледи. Вы столь же безрассудны, сколь и храбры. У меня нет ни шанса отговорить Вас? - уточнил он на всякий случай. Хотя, мещанская поговорка о том, что за спрос якобы не бьют в нос была насквозь лживой.
Илария праздничная разительно отличалась от Иларии обыденной. Цветные гирлянды на улицах сменил мусор, вино палатки зеленщиков, а музыкантов золотари. Но после праздников всем, даже городам требуется время, что бы прийти в себя. И все же Гаспар с трудом узнавал улицы, по которым гулял еще прошлым вечером.
Негоциан предложил своей спутнице руку, так они могли сойти за степенно прогуливающихся горожан.
- Миледи, - Гаспар рассмеялся, - я был пьян. При чем уже не первые сутки. Едва ли я могу достоверно объяснить причину своих поступков тогда. - статуэтка оттягивала кожаную поясную сумку. И тяжестью своей напоминала дагу, которую Гаспар на каратский манер носил в пандан к шпаге. - Впрочем, мне показалось, что кость из которой сделана безделушка очень необычна. Работа грубая, но сам материал… Это может быть какое-то из экзотических существ населяющих глубины материка. В Империи эта безделица могла бы стать настоящим сокровищем.
Они дошли до небольшой квадратной площади в хиленьким фонтаном в центре. Гаспар огляделся, словно бы силясь припомнить что-то.
- Здесь.Тут была ярмарка. У продавщицы не было своего прилавка. Статуэтки стояли прямо на полу вышитой ткани. Он сделал несколько шагов вглубь площади, распугивая пиратствующих голубей. - Вот на этот самом месте. Или чуть левее.
Разумеется никаких следов лоточницы и в помине не было. Гаспар повернулся на каблуках оглядываясь по сторона.
- Элис, а далеко ли от сюда убили Вашего знакомого? У старушки- торговки статуэток было много. И эта не самая большая. Едва ли она увезла бы их далеко. Возможно, где-то неподалеку у нее своя лавка? - он отошел, уступая место мадам Арвин. - Самое время для Ваших талантов.
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
- Это совершенно точно не человеческая кость, - задумчиво отозвалась Элис, идя рядом с Гаспаром бок о бок и разглядывая замусоренные рыночные ряды. Рынок Иларии был ей знаком до последнего лотка, но теперь все равно казалось, будто под каждым прилавком прячется псих, убивший Юджина - а может и не только его. - Слишком прочная и тяжелая. Я почувствовала это, когда коснулась ее, но так глубоко и отдалено, что никогда не определю, кому она принадлежала при жизни... Мне кажется, что это существо... было чем-то крайне далеким от человека. Я удивлюсь, если за нее с вас не содрали половину состояния, хотя бы пользуясь праздничной суетой, но и тогда цена была бы справедлива. Такой вещи место на аукционах, а не на городских рынках.
Странно это было - идти и искать место, о котором она сама не знала ничего кроме того, что там убили человека. Какие воспоминания там могут запечатлеться?
Более того, если внимательно смотреть - окажется, должно быть, что каждый укромный уголок большого города, каждая темная подворотня, каждый отдаленный сарай, каждый удобный спуск к реке, каждый глухой угол дома помнит чью-то кровь, смерть и ужас. Элис никогда не задумывалась об этом - и никогда без нужды не осматривала город своим тем самым, другим зрением. Должно быть, если постоянно впитывать в себя нечто подобное - недолго и сойти с ума...
Она поудобнее переложила руку на локте Гаспара. Милорд Скалиджери неуловимо чувствовался здесь чужим. В том, как он двигался, как смотрел по сторонам, как небрежно и словно бы слегка касался ладонью рукояти оружия, ощущалась сила, которой избегали и просыхающие после праздников пьянчужки, и уличные воришки, и нечистые на руку торгаши. Понимали, что рыба слишком крупна для них, и лучше не связываться. В его тени и такой малёк, как сама Элис, мог безопасно плавать - до поры до времени.
- Юджина убили в половине квартала отсюда, - проговорила Элис, успевшая уже с утра вызнать у Грихильды, где именно произошло убийство. - Я попробую осмотреться здесь, хотя вряд ли что-то увижу. Давайте это сюда...
Она забрала у Гаспара костяного идола, по-кошачьи покрутилась на месте, настороженно прислушиваясь - хотя никаких особых звуков, кроме обычного городского шума, слышно не было. Взгляд Элис слегка затуманился. Она шевельнула губами, затем, не заботясь о платье, уселась на колени прямо на мостовую, в том месте, куда показывал Гаспар.
Кровь.
Эти вещи нужно было напоить человеческой кровью.
Взятые с безымянного захоронения кости под искусным ножом резчицы словно сами подсказывали, какую форму им придать, и какое лицо и фигуру изобразить. Они были... изумительны.
Замешательство - она сама не знала, зачем ей кости, и почему она не отнесет их ценителям.
Гнев - не ее собственный, но тех, кому они принадлежали при жизни.
Жажда крови. Ею пропитались камни под прилавком. Она проникла под ногти, въелась в кожу, запуталась в волосах. Ее кости нуждались в крови...
Элис резко вздохнула, прижала палец к середине лба, массируя точку возле переносицы - туда словно с размаху вонзили горячую иглу. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
- Вы... вы правы, Гаспар, - проговорила она побледневшими губами. - Эти кости не человеческие. И они желают, чтобы их напоили кровью. Их много, и... возможно, это они толкнули на убийство. Никаких других мотивов. Да и что было брать у Юджина... Правда, это слишком глупо звучит, но...
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Гаспар искренне восхищался самоотверженной смелостью мадам Арвин. Ему не часто встречались женщины, готовые вот так броситься не просто на встречу смертельной опасности, а неизвестности. К тому же у нее не было никаких причин доверять Гаспару. Но все же, она была здесь. Рассказала о своем даре и теперь готова была делать все, что потребуется.
Он наблюдал за тем, как лицо Элис еще мгновение назад живое, яркое застыло фарфоровой маской, а взгляд устремился в глубины не доступные ему. Нужно обладать немалой силой воли и мужеством, что бы обладать таким даром и не сойти с ума.
Гаспар отступил на пару шагов, что бы не мешать мадам Арвин. Ее таланты были слишком тонкой материей и он не желал стать помехой. Лишь когда женщина вновь открыла глаза и подняла на него осознанный взгляд, он присел рядом с Элис, подал ей руку, помогая подняться.
- Хотите присесть? - негоциант бережно подвел мадам Арвин к мраморной скамье, одной из тех, что ограничивали площадь по периметру. Снял с пояса серебренную флягу с вином, передав ее женщине. - Пейте. - приказал он. Вино было крепким и сдобрено особой смесью трав.- Нескольких глотков будет достаточно.- Гаспар держал его при себе всегда, на случай применения собственного дара. Обстоятельства - штука, как известно непредсказуемая. - Уверены, что хотите продолжить. Я могу проводить Вас домой.
Пока Элис приходила в себя он размышлял над ее словами.
- Значит, скорей всего это кость кого-то из порождения Бездны. Тех существ, что в Ворее давно считаются легендами. Об этом не принято говорить вслух, но говорят, здесь на новом континенте их достаточно. А ведь еще есть и прорехи. - негоциант вздохнул. - Это делает случившееся заботой Орденов… - все так же, словно бы размышляя вслух, продолжил он и поморщился. С магами всегда все было непросто. На Инспекторию можно было надавить. Благо рычагов для этого с его богатством и влиянием было более чем достаточно. А вот маги…Им Гаспар не доверял ни на грош. Они словно жили в ином мире. Вечное змеиное кубло. Грызня внутри орденов и меду ними. - Но за что бы не брались эти господа, в результате все равно выйдет оружие. И выгода. Для них.
- Думаю, стоит пройтись к месту убийства бедняги. И внимательно глядя по сторонам пройтись по ближайшим кварталам. Жажда крови или сила бездны, что бы не заставило убийцу совершить это, едва ли оно дало бы согбенной старушке силу волочь за собой эти тяжелые статуэтки на большое расстояние. - и тут же следующая мысль пришедшая Гаспару в голову, едва не уверила его в том, что все поиски бессмысленны. - Вы говорили, Юджину размозжили лицо. Какого он был роста? - не подрыгивала же миниатюрная старушка, в самом деле? И едва ли метала бы в него статуэтку. С одной стороны это могло значить, что убийцей был один из покупателей. Но как тогда поделка вернулась к ней?
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
- Все настолько серьезно? - Элис вскинула на него глаза. Одной частью своего существа она была причастна к мистическим тайнам, и потому со слепым интересом тянулась к всевозможным загадкам, легендам и слухам, подсознательно чувствуя в них крупицы знаний. С другой стороны, слова об Орденах у любого обывателя вызывали справедливые опасения и настороженность. Маги - почти что и не люди вовсе. Они вращаются в таких сферах, до которых обычному человеку тянуться не просто далеко, но и вовсе небезопасно - опалишь крылья, которыми пытаешься махать.
Однако все шло к тому, что связаться с магами действительно придется. Чьи бы кости ни взяли для изготовления фигурок, и как бы они ни попали к старой торговке, этому не должно было быть места среди людей. Не тем вещам, который побуждают желание убивать друг друга.
- Да, - Элис сделала еще один большой глоток из предложенной фляги и передала ее обратно спутнику. - Я видела, что ему разбили лицо, но первый удар был нанесен по затылку. Уже потом его удерживали и избивали... - она содрогнулась от собственных слов.
Идти было и вправду недалеко. От рынка Иларии паутиной разбегались улицы - сперва большие и широкие, по которым ходили патрули и на которых стояли хорошо освещенные лавки, затем - все уже и теснее.
Юджину не повезло умереть именно в таком проулке, больше напоминающем крысиный лаз. Здесь воняло мочой, потеки которой темнели на стенах домов по обеим сторонам, и почти не видно было света - в ясный день.
Элис остановилась, несколько раз глубоко вздохнув. Ей не хотелось снова прибегать к своему дару - второй раз за день! - но однажды взявшись за что-то, она не имела привычки отступать.
Эти грязные камни помнили многое.
Тяжелое, мрачное отчаяние человека, которому негде было заночевать, кроме как на улице, надеясь, что не пойдет дождь. Похоть распаленного пьянчужки, затащившего сюда такую же выпившую шлюшку и наскоро удовлетворявшегося ее вяло дергающимся телом. Темный клубок чьей-то мрачной решимости на убийство... это было уже ближе...
Яркая, багряная вспышка жажды крови.
Элис покачнулась, но жестом остановила Гаспара, чтобы не пытался ухватить ее под локоть или взять за руку - чужое прикосновение могло прервать тонкую нить видения.
Да, здесь...
Короткий, алый миг торжества после первого удара, обрушившегося на голову жертвы. Больше крови. Еще больше. Столько, чтобы хватило напиться...
Элис затошнило, и она уперлась руками в колени, готовая к тому, что совсем не куртуазно вывалит перед Гаспаром весь свой завтрак. Должно быть, поэтому и сам Юджин был здесь - мелькнула короткая мысль, - что может быть проще, чем использовать этот грязный переулок в качестве туалета? Потому и ударили по затылку...
Обошлось.
Она выпрямилась, сама приняла из рук Гаспара флягу.
- Скорее всего, неважно, какого роста был человек, - хрипло проговорила она. - Здесь след теряется. Слишком много эмоций. Нужно найти эту старую ведьму и узнать у нее... всю правду.
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Место, куда Элис привела их чистотой не отличалось. Мадам Арвин должно быть виртуозно владела своим даром, что бы в этой феерии нечистот и вони увидеть нечто разборчивое. Крови здесь должно было пролиться столько, что среди этих водопадов вычленить нужную им было бы настоящим искусством. Гаспару показалось даже, что под горой мусора в стороне у запруженной сточной канавы валяется несвежий труп. Разило от туда, по крайней мере, соответсвенно.
Он видел, как побледнела Элис. Но замер на месте повинуясь ее предупреждающему жесту. Пока она вглядывалась в глубины ему недоступные, негоциант обдумывал ее слова. «… первый удар по затылку, потом удерживали и избивали…». Значит, убийца был не один. Это нравилось Гаспрау все меньше и меньше, но одновременно с этим и захватывало. Он не испытывал страха. Но азарт. Словно все это было игрой. Опасной, увлекательной, захватывающей игрой. Легкомысленная, дурацкая мальчишеская глупость. Но таким уж он был. Однако, присутствие Элис делало все происходящее куда менее забавным. Свою жизнь на кон он ставил играючи. Но не ее.
Гаспар бережно помог ей подняться, вернул флягу.
- С Вас на сегодня достаточно. Элис, - Гаспар дождался пока женщина поднимет на него взгляд, - пообещайте мне, что не станете больше погружаться в это. И прошу Вас, если Вы собираетесь и дальше оставаться со мной, - он чуть улыбнулся, - оставайтесь за мной. И будьте предельно осторожны. Я не хочу, что бы с Вами, что-то случилось. С этой минуты думайте только о собственной безопасности, остальное предоставьте мне.
Они не спеша шли по улицам. Гаспар улыбался, болтал о каких-то забавных пустяках, отвлекая спутницу от мрачных мыслей и изображая праздно прогуливающуюся пару. И внимательно смотрел по сторонам. Лавок и не внушающих доверия трактиров в этом районе оказалось немало. Те, что выходили на оживленные улицы выглядели более-менее прилично. Но некоторые располагались прямиком в проулках, как тот, что они с Элис покинули. И эти заведения полностью соответствовали месту. Выгладили они немногим лучше, чем омерзительно. И пахли так же. Негоциант имел некоторые основания полагать, что нужная им лавка как раз одна из таких.
И ошибся. Они бы прошли мимо, если бы краем глаза он не заметил статуэтку в окне. Окне не витрине. Это была дубильная мастерская. Гаспар без слов кивком головы указал на статуэтку, чуть сжал на мгновение руку женщины, бросив на нее вопросительный взгляд. Оставалось лишь найти вход. Пришлось обойти пол квартала, что бы протиснуться между жмущихся друг к дружке домов и обойти наконец старое, покосившееся здание. Разило здесь хуже, чем на скотобойне. Сырой кожей, гнилым мясом и какими-то ядреным варевом, в котором кожи, вероятно и обрабатывали. Во дворе трудился здоровенный детина неопределенного возраста с лицом великовозрастного младенца. Здоровенные ручища ворочали ворот, тот в свою очередь, перемешивал что-то в чанах с варевом.
- Вам чего? - громыхнул он увидев вошедщих. - Заказ забрать? - словно бы спомнив о том, что так тоже бывает добавил он чуть менее недружелюбно.
Гаспар подавил тошноту и желание закрыть лицо платком, кое-как улыбнулся.
- Мне понравились Ваши работы. - он указал на статуэтки. Те стояли вряд у другого окна, словно наблюдали за происходящим во дворе. Я купил одну, на праздничной ярмарке. И хотел бы приобрести еще. Их продавала, Ваша бабушка? - уточнил он.
- Мама! - грохнул здоровяк с такой обидой, будто Гаспар сказал нечто крайне непристойное об этой самой маме.
- Да, конечно. Прошу прощения. - немедленно поправился он. - Она вырезает их? Великолепная работа.
Здоровяк отпустил ворот и набычившись сделал шаг к ним. В этот момент дверь отворилась и на порог вышла давешняя старушенция.
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
Это было не то место, куда Элис отправилась бы выбирать изысканные фигурки для украшения своего дома. И, судя по лицу Гаспара, он тоже не ожидал, что красивая вещица, купленная им в разгар пьяного кутежа, могла появиться на свет здесь, под ножом вырожденца в заляпанном кожаном фартуке, провонявшем кожами и дубильными веществами.
Однако ее гость оставался удивительно спокоен. Элис выдавила из себя бледную улыбку, неосознанно подражая кому-то из дам, виденных ею как-то на улице, и крепче ухватилась за его рукав.
Она пообещала Гаспару, что не станет больше цепляться за воспоминания предметов и мест - и все же эта старая дубильня воняла памятью не меньше, чем гнилым мясом и кожами. Элис подумала, что не хотела бы касаться скребка в руках мужика, настороженно глядевшего на них маленькими, близко посаженными глазами под нависшим лбом.
- Вы что-то хотели?
Скрипучий старческий голос оказался для нее неожиданностью. Старуха - вероятно, та самая, о которой говорил Гаспар, - стояла в дверях, цепляясь за ручку длинными, скрюченными, узловатыми пальцами с обломанными ногтями. Взгляд у нее был настороженным, пронзительным - он осязаемо обшарил Элис с головы до ног, перескочил на Скалиджери - и темные глаза старухи сузились.
- Я помню вас... - проскрежетала она Гаспару и чуть отступила. Лицо ее приняло неопределенное выражение, сморщенная, собранная складками кожа обвисла, как у старой черепахи. - Вы купили одну из лучших моих работ. Она вас... притягивает?
Она не сказала "нравится", как сказал бы, наверное, любой нормальный человек.
Мать с сыном, мирно живущие в старой дубильне. Он мнет кожи, она режет кости. Безопасное, нужное, важное ремесло.
Если не задумываться о том, чьи это кожи и чьи кости. А также - чье мясо подвешено в коптильне, устроенной прямо в доме.
- Мы... о-ооо... Гаспар говорил мне про ваше мастерство, и хотел выбрать мне подарок... - прощебетала Элис, чувствуя, что улыбка примерзла к ее губам. В локоть милорда Скалиджери она вцепилась так, что тот наверняка почувствовал ее тонкие, твердые пальцы сквозь рукав.
Наверное, она не смогла бы убедить в своей искренности даже трухлявый пень. Но старуха кинула быстрый взгляд куда-то за плечи Элис и Гаспара - туда, где стоял ее громадный сын - и посторонилась, давая им пройти внутрь дома.
- Вряд ли у меня есть что-то для такой хорошенькой девушки, - заскрипела она, и глаза ее потонули в морщинах, собравшихся от щербатой улыбки. - Но мы поищем, поищем...
Вслед за Гаспаром Элис поставила ногу на порог.
И ощутила, насколько полон дом той жадной, слепой жажды крови, которую она чувствовала в костяной фигурке.
А в следующий миг мужик в грязном фартуке, на удивление быстро и тихо скользнув к ним со спины, взмахнул зажатым в кулаке скребком, целясь в затылок Гаспара.
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Для своего возраста старуха обладала удивительно цепкой памятью и не менее цепким взглядом. Гаспар едва не поинтересовался не был ли он единственным покупателем в тот день, раз его так хорошо запомнили. Впрочем, дело конечно же было в статуэтке. Старая ведьма, как никто знала, что продает.
Ее скрипучий голос напоминал скрежет старых давно застоявшихся колес на водных мельницах, тех, что использует не для зерна, а мяса.
- О, да! - Гаспар сделал шаг вперед, словно пес почуявший добычу. - Она снится мне. И другие. Мне нужно еще. - возможно будущий барон был даже убедителен или был бы, если бы не чудовищный смрад от которого слезились глаза.
Элис тоже включилась в игру. Голос ее не дрожал, но пальцы судорожно вцепившиеся в его локоть были куда красноречивей любого признания. Гаспар успокивающе коснулся ее руки.
- Да, - подтвердил он слова спутницы, я обещал невесте подарок. Она тоже очень… впечатлена Вашей работой. Вы позволите нам выбрать?
Старуха посторонилась, пропуская их в дом. Разумеется, ничего хорошего это не сулило. Впрочем, именно за этим они сюда и пришли. Гораздо меньше Гаспару нравилось то, что детина со скребком оказался у них за спиной. Впрочем, проблемой это не было. То, что искривило губы негоцианта можно было бы принять за улыбку, если бы это не было оскалом. Несчастные чудовища старая ведьма и ее отродье, ничего не знали о настоящих монстрах.
Он не услышал, почувствовал движение за спиной. Дубильщик двигался удивительно проворно для своего веса и ступал неслышно. Но дуновение воздуха, смрад исходящий от него. Гаспар едва не расхохотался, когда вместо удара по голове, скребок звонко цокнул о каменный пол, выпав из лап детины, а сам с диким воем повалился ничком, катаясь по полу. Скалиджери, чуял чужую боль, как хищник чует добычу за много лиг. У дубильщика были обиженный руки, несколько ссадин на плечах да и съел он вероятно что-то не то. Гаспар в мгновение раздул его боль, как кузнецы мехами раздувают огонь в горне, превратив едва заметный дискомфорт, на который прежде и внимание обращать не стоило в агонию. Крики переростка превращались в бульканье. Он вопил, катался, разбивая голову.
Старуха тоже закричала, но не от боли, это была ярость, в руках ее откуда-то взялся мясницкий тесак, не иначе, как он и был при ней, висел на поясе под фартуком, кинулась на гостей.
- Сынок! Убью! Тварь!
Гаспар сделал шаг вперед, закрывая Элис. У бабки, на диво не болело ничего. Что в ее возрасте было противоестественно. Будто она и не была живой. Но это было поправимо.
Негоциант достал меч, ударил спятившую каргу плашмя, отшвырнув в сторону. Та завопила, отстрочила от деревянного шкафа в который врезалась, будто и не почувствовала ни удара, ни посыпавшейся на нее сверху утвари. Действительно не почувствовала. Боли по прежнему не было.
Скалиджери сделал шаг назад, приставив острие меча к корчащемуся дубильщику.
- Мой меч или боль? Выбирай, что его убьет.
- Ты сдохнешь! Я выворю твои потроха! А из костей твоей девки сделаю гребни для волос! - каркнула она, а потом расхохоталась, переведя взгляд на Элис, - А знаешь, что я сделаю с твоим сынишкой? Я давно к нему присматриваюсь…
Терпение Гаспара иссякло. Любая игра забавно до тех пор пока не становится предсказуема. Он коротко без замаха ткнул перепостка мечом, прекращая агонию. Это было даже по-своему милосердно.
Вот теперь она почувствовала боль. И Гаспар сделал ее невыносимой. Бабка схватилась за гордо, раздирая себе лицо, шею, не в силах дышать.
- Нравиться? - очень вежливо, даже мягко уточнил у нее Скалиджери. А потом словно вспомнив об Элис, сделал глубокий вдох, повернулся к ней.
- Вы можете подождать меня снаружи. С ними покончено, но есть еще кое-что… - он не договорил. Она и так понимала его.
Кости, статуэтки, все что было в этом дом. Гаспар прошел дальше внутрь. Статуэтки были всюду. На некоторых была засохшая кров, иные сверкали белизной. Большие и маленькие, они словно наблюдали за ним. Здесь воняло кровью и мертвечиной. Он не стал спускаться в подвал. Ничего хорошего там наверняка не было. Ордена бы дорого дали, что бы попасть сюда первыми… Гаспар снял со стены масляную лампу, швырнул ее в одну из комнат. Огонь занялся сразу. Он взял из очага несколько длинных поленьев, поджог, открыл дверь погреба, бросил туда одно, другие раскидал по комнатам, глядя как занимается все вокруг. Огонь охотно пожирал все. Одно из поленьев он кинул скрючившейся старухе под ноги и туда же отправил собственную статуэтку.
Во дворе под чанами тоже горел огонь. Его хватило на то, что бы поджечь капитальную.
Лишь уйдя от пылающего кошмара на несколько кварталов, Гаспар остановился, прислонился спиной к каменной стене ближайшего дома, посмотрел на Элис. Все было кончено.
- Не стоило Вам идти со мной.
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
Что произошло дальше, Элис едва успела понять.
Она становилась свидетельницей драк, разумеется - мелких трактирных стычек, безжалостных уличных "добей-его-ногами", даже солдатских тренировок, случайно вышедших из-под контроля. Но то, что произошло в воняющей смертью лавке старухи не было чем-то привычным. Или даже чем-то сравнимым.
Пока Элис, вскрикнув, отскочила Гаспару за спину, милорд Скалиджери трепал и спятившую старуху, и ее выродка, как пес - крыс. Что он сделал, Элис не видела: ее гость не притрагивался к оружию, но переросток со скребком вдруг заорал, катаясь по полу, словно его терзала непереносимая боль. Вслед за ним взвыла от ненависти и его мамаша.
Это было пугающе. Что из этого пугало сильнее - звериная ярость старухи и ее желание убивать или хладнокровие, с которым Гаспар пытал их, даже не прикасаясь?
Неужели он умел так с самого начала?
Элис опустила занесенную кочергу - успела схватить ее, заприметив возле дверей, но так и не нанесла ни единого удара. Гаспар все сделал сам. И сам же, все так же спокойно, буднично, заколол мечом вопившего мужика.
Повернулся к ней, и Элис знала, что он увидит: вновь вскинутую для удара кочергу, белое от испуга лицо и расширенные глаза. В какой-то момент она хотела - действительно хотела - огреть и его. Чтобы этот пугающе хладнокровный человек не тронул ее саму вместе с двумя безумцами: что-то в его лице говорило, что он вполне мог это сделать.
Но не сделал.
- Да... - выдохнула Элис, опуская кочергу и не сводя глаз с его лица. - Я подожду...
Она и вправду подождала, хотя первым ее желанием было бежать как можно быстрее. Элис не боялась смерти - она и прежде ее видела, и то, что Гаспар уничтожил двоих сумасшедших, убивавших людей ради костей, было... правильным. Она и сама желала бы мучительной смерти тому, кто охотился бы на нее и ее сына.
Но что из себя представлял сам милорд Скалиджери?
Элис не сдвинулась с места, пока дом не занялся. Поняла, что хотел сделать Гаспар, но все же принялась с криком "Пожар!" стучать в соседние дома. В таком районе даже одна искра, случайно залетевшая на соседнюю крышу, может стать причиной выгорания всей улицы, а она не желала смерти посторонним людям. Все будет выглядеть так, будто безумная старуха и ее переросток-сын сгорели по собственному почину, но никто больше не должен пострадать.
Она сама по наитию бросилась было помогать тушить, но Гаспар остановил ее, потащил за собой, уводя подальше от жуткого места. И только когда они отбежали достаточно далеко - остановился.
— Не стоило вам идти со мной.
Элис посмотрела на него - растрепанного, но без капли крови на богато расшитой одежде - и привычным движением заправила за уши выбившиеся из косы волосы. Руки у нее были грязными - на щеках остались темные следы. Пальцы подрагивали.
- А вам не стоило поджигать дом. Могли сгореть остальные, - вот уж был не лучший момент, чтобы упрекать человека, способного на то, на что оказался способен Гаспар, но от волнения Элис выпалила первое, что пришло ей в голову.
- Что там произошло? В доме? - уже спокойнее спросила она, бесцеремонно присаживаясь прямо на мостовую. Здесь было почище, да и солнце выглянуло. Растапливало скопившийся внутри холод и страх. - Вы не трогали этих безумцев, но им стало больно. Как вы сделали это?
Одаренный, 27 лет. Негоциант, наследник барона. Миллиардер, гений, плейбой, филантроп.
Бледная, испуганная Элис, глядевшая на него едва ли не с большим ужасом чем на старуху с ее выродком, начала его распекать за неосмотрительность едва они перевели дух. Гаспар посмотрел на нее и расхохотался, позволив себе съехать по стене вниз. Напряжение и уже поселившиеся где-то в висках отголоски, зарождающейся боли, отступило до поры.
- Дайте флягу. - велел он вместо ответа и получив желаемое на приложился к ней опустошив почти на половину. Тряхнул головой, словно разгоняя остатки мути. - Вы очень смелая женщина, Элис. - Гаспар уперся затылком в каменную кладку стены. Словно не замечая сырого холода стылых камней. Говорил он глядя куда-то вверх на небо. - Этот пожар можно потушить. А тот, что устроили бы ордена, добравшись до костей едва ли. - после некоторой паузы негромко протянул он.
Негоциант прикрыл глаза, подставив лицо солнцу. Удивительно, но здесь за многие тысячи лиг от дома оно было такое же, как в Карате- не по зимнему теплое. Но сейчас, Гаспару как никогда казалось, что это - совершенно другое солнце.
- Вы знаете ответ. - негоциант открыл глаза, повернул голову к мадам Арвин, пару секунд просто смотрел на нее, а потом вновь отвернулся, сделав еще пару глотков из фляги. - У Вас свой дар, у меня свой. - он нашел крохотный очаг боли в ней. Погасить его не стоило большого труда. Она могла и не заметить. - Праздники закончились. Думаю, постоялые дворы освободились. Я съеду сегодня же.
Одаренная, 24 года. Вдова колониста, швея, домовладелица, влюблена в боевого офицера.
- И вовсе не смешно! - выкрикнула Элис, наблюдая, как ее знатный гость, хохоча, съехал по стене, и слыша в собственном голосе истерические нотки.
Все-таки она испугалась сильнее, чем могла себе в этом признаться. И, смотря на Гаспара, до сих пор не могла понять: его самого или все-таки всего произошедшего.
Они сидели рядом на мостовой, и редкие прохожие с изумлением и неодобрением оборачивались на хорошо одетых мужчину и женщину, вовсе не похожих на тех, кто обычно сидит на земле. Элис просто вдыхала - и выдыхала. И чувствовала, что напряжение отпустило, а головная боль - отступила.
- Наверное, все хорошо, что закончилось именно так, - проговорила она, глядя вверх, на нависшие над улицей низкие крыши с узкими просветами неба и солнца. - Пусть лучше ордена не узнают. А что до вашего Дара...
Элис повернула голову, встретилась с Гаспаром глазами и не отвела взгляд. Пристально смотрела, не отворачиваясь и не щурясь. Затем просто забрала у него флягу и глотнула сама.
- У вас жуткий Дар, - проговорила она, наконец. - Я не могу сказать, что не боюсь его. И все же вы - не только ваш Дар. Вы благородный человек, милорд Скалиджери. Я думаю именно так, и мне жаль, что поначалу я приняла вас за другого...
Она хотела сказать, что вполне может предоставить ему крышу и еще на несколько дней, ей вовсе не сложно - но взглянула на него еще раз и задумалась. Во-первых, для такого человека, как Гаспар Скалиджери, привычнее и комфортнее будет обстановка хорошего постоялого двора и забота нескольких слуг, а не скромный дом молодой вдовы с маленьким ребенком. Это было честно и справедливо.
А во-вторых - ее гость был человеком, с которым лучше было не спорить.
- Ну что ж... - Элис улыбнулась и потерла щеку, окончательно размазав грязь. - Двери моего дома всегда будут для вас открыты, если вдруг вам понадобится мой кров и моя помощь. Ну или если понадобится что-нибудь сшить... - она неловко рассмеялась, приподнимаясь с земли.
Вы здесь » Загадки Забытых Земель » Память о событиях » Гость, с которым лучше не спорить
