Все эти богатейские домищи на одно лицо, думал Рафаэль, когда шёл по улице Жёлтых Пионов. Улица Жёлтых Пионов была недружелюбным местом для человека искусства, потому что вообще-то по ней было не принято ходить. Здесь полагалось восседать — либо в этой ужасной душегубке, которую называли по ошибке каретой, либо на спине какого-нибудь особенно дорогого коня. В один из следов этих особенно дорогих коней Рафаэль чуть не наступил и теперь подозревал улицу Жёлтых Пионов во всяческих подставах и засадах.
Улица была пустынной и тихой. Мощённая каким-то дорогим камнем, она не походила ни на торговый квартал, ни на порт, где Рафаэль любил бывать и поэтому бывал часто. Никто не ругался, никто не бил морды и никто не пел. По обеим сторонам от дороги чинно возвышались ограды особняков. Кто-то выстроил настоящие крепостные стены, сложенные из аккуратных мраморных блоков. Кто-то ограничился кованой решёткой с чугунными остроконечными колышками наверху, а кто-то изобрёл колючую изгородь, пахнущую розами. Ужасное дурновкусие: сказано же — улица пионов!
Недалеко журчал фонтан. Доносились звуки музыки — то есть, того, что богачи называли музыкой. Бездушные, заученные наизусть дилетантами танцевальные мелодии, в которых важно только раз-два-три. Этот особняк Рафаэль прошёл побыстрее, даже не присмотревшись к статуе с мечом в руке. А между прочим, именно этот рыцарь должен был служить ему опознавательным знаком. Не далее как сегодня утром одна юная эра водрузила на голову своему каменному стражу ворот венок из белых роз. Розы были всё ещё там, и соседи до обеда обсуждали милую странность, но Рафаэль был уже далеко.
Про розы он и не помнил. Особняк должен был быть по левую руку — так говорила его новая пассия, прикрываясь веером и хихикая. Пассия шептала в самое ухо, поэтому ценные указания сливались в что-то неразборчивое и очень щекотное, но тогда Рафаэля не особенно волновали такие приземлённые детали. Он был точно уверен, что отыщет этот дом во что бы то ни стало. Сердце должно было подсказать ему!
Но сейчас говорил только желудок. Рафаэль хотел было прислушаться к нему — вдруг сегодня он за внутреннего голоса? — но тут со спины раздался топот копыт, и пришлось быстренько отпрыгивать в сторону. Двое хлыщей пронеслись мимо, по-гиеньи расхохотались и скрылись в сгущающихся сумерках. Рафаэль сплюнул и поднялся. И решил, что это знак судьбы.
Рафаэль неспешно прошёл мимо парадных ворот, повернулся вокруг своей оси — улица была пустой. Тогда он осторожно просунул между прутьями решётки свою ненаглядную гитару, а потом подтянулся и перелез сам. Особняк был очень удобным: со всех сторон к нему подступали деревья, так что прятаться было приятно. И никаких тебе банальных танцулек!
Прячась в тени, Рафаэль подобрался поближе к дому и принялся высматривать горящие окна. В отличие от того, первого особняка с рыцарем, здесь не было никакого праздника. Хорошо это было или не очень, понять было сложно, но Рафаэль решил не забивать себе этим голову. Он искал балкон. Почему-то он был абсолютно уверен, что в спальне его пассии просто обязан быть балкон.
Дом пришлось обойти — зато с балконом проблем не возникло. Балкон был просто грандиозным! И из приоткрытой двери падал свет. Значит, всё складывалось как нельзя лучше.
Рафаэль прислонился спиной к стволу какого-то цветущего дерева прямо напротив грандиозного балкона. Перехватил гитару поудобнее. Пел он не настолько громко, чтобы его можно было услышать, например, в другом крыле — но как раз достаточно, чтобы услышать в спальне. По-каратски, конечно. Как ещё петь серенады, если не по-каратски?
Отредактировано Рафаэль Майдана (2019-09-20 20:28:54)