Загадки Забытых Земель |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Загадки Забытых Земель » Память о событиях » Всё переплетено, море нитей, но...
Одарённая, 22 года. Поёт (но это не точно), сочиняет баллады, музицирует, танцует и обчищает карманы всех, кого только пожелает.
Место и время: Мессиания, г. Верра, 1295 год, 17 день сева
Участники: Давид Фернандо Арагонес, Эстея ап Таррен о'Эйра
Судьба - та еще злодейка. Чтобы убедиться в этом, достаточно просто взять двух людей, которые совсем друг друга не жалуют, добавить немного внезапности, магии, опрокинутый стол и подожженный ковер, и вуаля, они больше жить друг без друга не могут. К сожалению, в буквальном смысле этих слов.
Отредактировано Эстея ап Таррен о'Эйра (2019-09-08 10:46:00)
Одарённая, 22 года. Поёт (но это не точно), сочиняет баллады, музицирует, танцует и обчищает карманы всех, кого только пожелает.
Скитаться по городам и странам, перебираться в новые миры, то ли ради исследований, то ли в поисках лучшей жизни. Кто-то бы назвал это романтикой дороги, полетом души. С её уст это скорее прозвучало как "чушь собачья", поспешно скрывшись за миловидной улыбкой, выработанной годами. Отправляясь в новые земли Тея, конечно же, в первую очередь желала избавиться от хвоста, но все же не теряла надежду, что её умения и таланты смогут найти применение и на территории Мессиании. И, о чудо, ей действительно удалось по прибытию найти довольно приличный трактир, где за вполне хорошую плату и ночлег Эстея могла выступать каждый вечер. Но то ли из-за скверного характера (с чем она никогда не согласится), то ли из-за того, что и так давно задержалась в одном месте и портовый город ей слегка надоел, но в большей степени из-за хозяина трактира, который не сумел держать руки при себе, а потому остался без переднего зуба, девушке пришлось срочно сорваться с места и отправиться в путь. Хотелось верить, что и в дальнейшем ей повезет найти многолюдное заведение, где её умения сумеют достичь слуха истинных ценителей искусства, но нет, спустя одну неделю скитаний, а заем и вторую, Эстее едва удалось найти работу в мелком трактире, где клиентам в большей степени наплевать было на то, что "бренчат эти музыканты". Лишь бы по тарелкам разливали наваристую похлебку, а в кружке плескался не очень разбавленный эль. Какое-то время она пыталась удивить местный контингент. То известными слезливыми балладами, то историческими эпосами, с весьма узнаваемыми героями, которые были у всех на слуху, но опустившись до частушек и похабных песен, которые пусть и подпевали, но и то довольно вяло, Эстея бросила это дело, отчасти понимая, что надолго здесь не задержится. Да и ловить здесь особо было нечего, даже в карманах местной клиентуры.
Тихая мелодия, которая все еще звенела под низкими потолками этой убогой корчмы, начала медленно исчезать, и вскоре буквально растворилась в стуке ложек и потрескивании разожженного костра. Подавив легкую волну раздражения и желание обозвать собравшихся здесь людей неотесанными свиньями, девушка бережно убрала лютню в футляр, отчасти понимая, что инструмент может стоить дороже, чем всё это заведение, а потому рисковать не стоит. Всё же в своё время ей понадобилось собрать слишком много денег, чтобы купить её, а потому можно с уверенностью сказать, что содержимое этого потертого кожаного чехла - самое ценное, что есть у Теи в этой жизни.
Сегодня в зале было многолюдно, и то тут, то там, люди норовили перейти на повышенные тона, от которых девушка морщилась и желала отгородиться как можно дальше. Потому получив свою порцию горячего супа, исходящий от которого пар заманчиво щекотал ей нос и напоминал о том, что с самого утра во рту не было ни крошки хлеба, Тея бегло осмотрела зал и направилась прямиком к свободному столу, надеясь лишь на то, что вечер пройдет без эксцессов и она сможет спокойно отдохнуть. Конечно, плавающий в тарелке ощипанный рыбий хвост и разваренные овощи, не внушали никакого доверия, но учитывая, что еда ей доставалась фактически за даром, то глупо было воротить нос. Как и от горячего грога, который в скором времени любезно поставили прямо перед её носом. Бегло поблагодарив служанку, Эстея вновь вернулась к своей трапезе, как тут её внимание привлек скрежет отодвигающегося стула и подсевший к ней человек. Учитывая тот факт, что в его руках не было ни тарелки, ни тем более кружки эля, даже самого дешёвого и разбавленного, девушка машинально нахмурилась, окинув незнакомца продолжительным взглядом. - За что мне это... - незаметно (насколько это позволял тот факт, что мужчина столь открыто рассматривает её лицо) закатив глаза, Тея машинально перешла на веранский язык, который здесь пользовался большим спросом и по крайней мере отчасти был всем понятен. - Если хотите заказать песню, то я сегодня больше не работаю, - но либо мужчина её не понимал, либо просто не желал слушать, а потому она повторила фразу, но уже на маерском, и не важно, что и тот, и этот вариант, с трудом слетал с её губ и изрядно резал слух.
Не добившись каких-либо вразумительных ответов, она тяжело вздохнула, подхватив свою тарелку и кружку, желая пересесть за любой другой стол, не важно к кому, лишь бы сбежать от столь пронзительного взгляда голубых глаз. Но как только она встала с места, пыльный сапог преградил ей путь. Запнувшись, она чуть было не опрокинула весь ужин, и хорошо бы, на мужчину, но нет же. В последнюю секунду удержав равновесие, Эстея перевела разгневанный взгляд на незнакомца, жалея лишь о том, что не умеет испепелять людей силой мысли. - Вам что-то от меня нужно? - в этот раз она более внимательно всмотрелась в загорелое лицо, отлично понимая, что никогда прежде его не видела, а значит ничего ему не должна была. Но когда взгляд опустился ниже, на торчащий из-за пояса кинжал, крепкое, но не сковывающее движения снаряжение и растоптанные долгими путешествиями ботинки, девушке стало не по себе. Всё же наемников, а это был именно он, она в своей жизни повидала достаточно. Слишком достаточно, чтобы начать опасаться и избегать их общества.
Экзекутор, 104 года. Наемник. Убивает чудовищ, добывает редкие предметы опасной флоры и фауны.
- Так, значит, ты видел похожую девушку? – мальчишка нехотя перевел взгляд с меча, что виднелся за спиной экзекутора, на развернутый лист бумаги в его руках с черно-белым угольным рисунком. – Внимательно смотри, - Давид уперся в чумазое лицо тяжелым взглядом, одновременно перекатывая в пальцах монету, обещанную мальчишке за ценную информацию. – И где ты ее видел? – вознаграждение все еще было в ладони экзекутора, и оставалось там пока собеседник не рассказал все, что было важно и необходимо, после чего серебряный сантим был ловко ухвачен маленькой цепкой рукой.
- Значит Верра, - Арагонес вздохнул, поправив седло, чтобы в следующую минуту уже отправиться в путь.
Не сказать, что искать эту девушку было легким делом, учитывая тот факт, что материк был большим, имел свои крупные и не очень города, и куда могла податься эта беглянка – было большим вопросом. Впрочем, сам мужчина сошел с корабля уже месяца два назад так точно, и только сейчас действительно ощутимо продвинулся в своих поисках. Справедливости ради, можно было заметить, что он не рыл носом землю все это время в поисках беглянки. Да, он согласился на эту работу, ибо что может быть проще, чем получить увесистый кошель империалов за столь не пыльную работенку, в которой точно не надо носиться с оружием по горам и болотам, да и рисковать жизнью тоже – не надо. Но все это время что-то Давида смущало. Богатый аристократ убивается по сбежавшей невесте, при этом сам не спешит отправляться в путь, да и не пытается привлечь к поискам имевшиеся у него розыскные ресурсы Империи. Нет, он находит одного наемника, ранее не успевшего, к счастью, прославиться поиском сбежавших из-под венца, дает ему щедрый задаток, и даже сроки обозначает слишком расплывчатые, будто бы входя в положение, и понимая, что путь до Мессиании долог, а сам материк мало изучен. И с одной стороны все было просто и логично, но с другой, интуиции Арагонеса что-то во всей этой истории не нравилось. Просто пока экзекутор никак не мог понять, что же именно.
Невест имперских аристократов не вносили в бестиарии (возможно очень зря), а потому угадать, где они могут скрываться, даже в рамках одного города, было не так-то просто. Одно мужчина понимал абсолютно точно – этой девчонке надо было где-то спать и что-то есть. А значит, круг поисков значительно сужался. За несколько дней Арагонес успел посетить далеко не одну таверну и трактир, и мог бы даже составить свой авторский путеводитель, если бы на то у него было время и желание. Заведения в центре города были дорогими, правда здесь весьма вкусно кормили, и комнаты на ночлег предоставляли чистые, со свежепостиранным бельем, по стенам не бегали клопы и тараканы, да и вообще больше походили на среднюю гостиницу в имперском городе, чего нельзя было сказать о подобных местах на окраине Верры.
В эту ночь, когда поиски все еще не давали своего результата, Давид и вовсе был готов ночевать на улице, чем пытаться уснуть в сырой комнате, стены которой были элегантно подернуты плесенью, а соседи за стенкой то дрались, то, вероятно, мирились весьма примитивным и громким способом. Однако он все же не мог все забросить, и снова податься ближе к горам, чтобы честно обеспечивать себя пивом, хлебом и мясом, отрубая головы чудовищам в лесах и болотах. Раз уж он напал на след беглянки, следовало поскорее с этим закончить. И даже перспектива тащиться обратно три месяца по океану с ценным грузом не заставляла мужчину так уж сильно печалиться. Лишь бы только поскорее закончить с этим странным поручением.
Ближе к вечеру Арагонес навестил очередной трактир с весьма забавным названием: «Бешенная виверна». Более того, как уверяли местные, над входом к стене была прибита именно голова чудища из названия. Давид предпочел промолчать, ибо уж кто-кто, а он, точно знал как выглядят виверны, и что самодельная ерунда, приколоченная над дверным проемом, ничего не имеет общего с ее головой. Но куда важнее было то, что мужчине наконец-то улыбнулась удача.
Сходство с портретом было достаточным, чтобы экзекутор не сомневался далее. Эта была та самая Эстея ап Таррен а’Эйра, что он искал уже битый день. Отмахнувшись от едва стоящего на ногах пьяницы на входе, Арагонес прошел внутрь, устремившись уверенным шагом к дальнему столу. Важно было перепроверить, чтобы не поднимать лишнего шума, и никого не испугать возможной ошибкой. Меньше всего ему хотелось проблем, даже если с ними можно легко справиться парой верных ударов.
Не страх, а скорее недоверие и опасение – вот, что Арагонес увидел в девичьих глазах. И это было лишь дополнительным подтверждением к тому сходству с искусно написанным портретом. – Сядьте обратно, - он вовремя преградил девушке путь, практически вынуждая ее вернуться обратно и снова сесть за стол. – Я прекрасно понял все, что Вы сказали. Но дальше мы будем говорить на маерском, - мужчина окинул взглядом полный зал людей, - Вряд ли здесь найдется много тех, кто его понимает. – Давид смерил девушку внимательным взглядом, перехватывая из ее рук тарелку с остатками супа и ставя ее на стол, - Виконт Моранди настолько хочет вернуть Вас домой, - невольно мужчина поморщился, - Что не пожалел, видимо, ни времени, ни средств, чтобы найти Вас на другом материке.
Одарённая, 22 года. Поёт (но это не точно), сочиняет баллады, музицирует, танцует и обчищает карманы всех, кого только пожелает.
Она ненавидела три вещи в этом жизни: когда ей приказывали, преграждали путь и, конечно же, преследовали, а здесь собрался прямо целый букет и в одном лице, в которое она с закипающей ненавистью вперилась взглядом. Лишь сильнее сжав пальцами деревянную плошку, из всех сил сдерживая желание выплеснуть содержимое прямо в лицо наемника, Тея всё же послушно села на место, решив вначале выслушать его, прежде чем что-либо предпринимать, - Вы, - чуть ли не выплюнув столь учтивую речь с собственных уст, она скривилась. То ли её претила подобная манера речи, то ли тон собеседника, то ли сам тот факт, что он посмел её потревожить, ставить какие-то условия и отбирать из рук честно заработанный ужин, - можете говорить на каком угодно языке, но я, - сделав на этом акцент, Эстея широко улыбнулась, поспешив скрестить руки на собственной груди и всем своим видом показать, что вести какие-либо светские беседы она не намерена, - буду говорить на гелле. - что давалось ей с легкостью, в отличи от остальных языков, которые она относительно, но знала.
Дальнейшие же его слова заставили глаза девушки опасно сощурится, и впору было обрадоваться, что между ними сейчас находился стол, и даже какая-то посуда, которая в любую секунду сможет превратиться с отличные предметы для метания. - Кто-кто хочет вернуть? - она даже поддалась слегка вперед, будто желая убедиться в словах мужчины, - А виконт не желает, - пойти к чертям собачьим - чуть было не сорвалось с её губ, которые в следующую же секунду вытянулись в слащавую улыбку, - оставить меня в покое? - в её жизни было слишком много лиц, которые, словно калейдоскоп, сменяли друг друга, и мало кто подолгу задерживался вблизи Эстеи. Даже не так. Она редко задерживалась где-то более пары тройки дней, и зачастую старалась не засиживаться в обществе одного и того же человека. Виконт, как раз-таки, оказался одним из тех немногих увлечений, из-за которых девушка теперь пожинала горькие плоды. И ей искренне было непонятно, что творилось в голове у этого человека. У виконта, понятное дело, а не у наемника. Потому что у последнего, скорее всего, звенели лишь монеты, которые он получит за благополучно выполненный заказ. Но не тут-то было.
- Можете передать ему, - смерив мужчину долгим взглядом, позволив себе рассмотреть его не в плане опасного наемника, а какого-то мальчика на побегушках, девушка сладко пропела, - что пусть поищет кого-то другого. - поняв, что голову с плеч ей сносить не собираются и наемник скорее заинтересован в её целости и сохранности, Тея определенно расслабилась, почувствовав легкий прилив уверенности. Вот только грань между уверенностью и дерзостью она никогда не различала. - Надеюсь я понятно выразилась?
Столь странное помешательство со стороны Моранди её пугало, пусть сейчас Эстея и пыталась не подавать вида. Да, первое время это было интересно, захватывающе, а близкое знакомство с человеком столь высокого положения банально опьяняло, притупляя бдительность и чувство самосохранения. И первые несколько недель ей даже нравился этот мужчина, те подарки, которыми он её задабривал и те жаркие ночи, следовавшие за этим. Впору было придумать себе счастливую историю, словно из тех мелодичных баллад, где простушка из обычного люда смогла найти себе милорда, очарованного её голосом и танцами. Звучит красиво, не так ли? Но когда розовая дымка начала медленно сползать с глаз, девушка стала замечать ряд странностей за мужчиной, которые первое время вызывали лишь смех и легкое недоумение, а затем и самый настоящий страх. Его некое маниакальное желание владеть ею полностью, контролировать каждое слово, жест, взгляд - действительно настораживали, а когда посреди ночи девушка увидела, как благородный виконт тайком остригает прядь её волос, Тея поняла, что больше находится рядом с ним будет верхом безрассудства. И возвращаться обратно к безумцу она точно не пожелает.
Крики из-за соседнего стола вывели её из оцепенения, заставив поморщиться и бросить раздраженный взгляд в ту сторону. Можно было считать, что благодаря последним событиям и нахлынувшим воспоминаниям вечер благополучно был загублен. А учитывая тот факт, что наемник знал о её текущем месте пребывания, стоило было задуматься о том, что надо искать новое место для ночлега и заработков. - Если на этом всё, то вынуждена откланяться, - утратив аппетит, а вместе с ним и желание находиться под крышей этой таверны, в столь многообещающем обществе, девушка поспешно встала и сделала насмешливый реверанс. - Не могу сказать, что было приятно познакомиться, учитывая, что Вашего имени я так и не услышала. Но, - сделав красноречивую паузу, она вышла из-за стола, чтобы смерить сидящего на стуле мужчину снисходительным взглядом, - надеюсь больше мы не увидимся.
Экзекутор, 104 года. Наемник. Убивает чудовищ, добывает редкие предметы опасной флоры и фауны.
- Да хоть на местном диалекте, - Арагонес не был вспыльчивым, в противном случае, уже много-много лет покоился бы в деревянном ящике, доедаемый опарышами, а то и просто валялся в виде обглоданных костей где-нибудь в неприметном овраге на широких просторах восточного материка. Но с терпением у него все было весьма и весьма неплохо. Да и не бывает по-другому, когда тебе нужно, к примеру, просидеть несколько часов не шевелясь, выслеживая очередную тварь, или требовать свою оплату у толпы неграмотных, но при этом отчаянно жадных крестьян, чей скот, да и жизни тоже, ты спасал несколько суток к ряду, торча в местном затхлом болоте. Нет, без терпения здесь точно не обойтись. Потому и сейчас мужчина был достаточно спокоен. Гэлльский он знал не настолько хорошо, чтобы на нем разговаривать, но смысл сказанных слов уловить мог, а этого хватало с лихвой.
- Слушай, - высокопарные речи не были коньком Арагонеса, хотя основные правила этикета он знал еще со времен жизни в ордене, где всему этому придавали большое значение. И в какой руке держать вилку с ножом, и как правильно обращаться к герцогу или графу, а, главное, как этих двоих различать, и все такое прочее. Но сейчас это было не к месту, и лишь тратило драгоценное время. Особенно учитывая нарастающий гул в трактире, провоцируемый все новыми порциями выпивки за каждым из столов. – Идти он может куда угодно, - Давид усмехнулся, правда не особо весело, - Только запомни, что я гонцом не работаю, - не ясно, то ли эта девчонка и правда хотела его как-то задеть своими словами, то ли просто не умела разговаривать по-другому. Впрочем, плевать. Давиду стоило держать себя в руках, и он это прекрасно понимал. – Мне плевать, что там у тебя за отношения с Моранди, но тебе придется к нему вернуться и все это высказать лично. Заодно покажешь ему наглядно, куда он там может пойти, - мужчина пожал плечами, все еще внимательно всматриваясь в лицо Эстеи.
- Я бы не был в этом так уверен, - Арагонес едва улыбнулся, и снова не слишком-то весело, уже поднимаясь на ноги, чтобы снова преградить путь весьма строптивой особое, как за одним из дальних столов громкий разговор внезапно перешел в откровенную драку. С одной стороны –это было хорошо. Овладевающий помещением хаос только на руку, когда нужно скрыться незаметно, а с другой, их стол был в самом дальней углу от входа, и на улицу еще нужно было как-то выбраться. Желательно, не увязнув в местном пьяном противостоянии, на что ни желания, ни времени у мужчины не было. Арагонес резко дернул девушку за руку, заставляя отойти в сторону, и освобождая воздушное пространство трактира для полета очередной кружки, которая иначе неминуемо бы врезалась ей прямо в лицо. – Идем к выходу, быстро, - обо всем остальном можно было поговорить и потом, на улице, в более спокойной обстановке. Давид прекрасно знал, во что обычно перерастают подобные стычки, и как быстро и необратимо это происходит. И если за свою жизнь он не беспокоился, то вот за жизнь девчонки – вполне. Если ее случайно пришибут в трактирной потасовке, ему очень и очень долго будет не с руки возвращаться на восток, как минимум, до смерти этого странного виконта.
- Это обязательно? – он скептическим взглядом смерил лютню в чехле, которую девушка, видимо, решила тащить с собой, но вопрос был, скорее, риторическим, по крайней мере, спорить с ней по таким мелочам он сейчас точно не был настроен. Более того, они вполне успешно, пусть для этого и приходилось буквально тащить девчонку за руку, продвигались к заветному выходу, как прямо перед ними особо разгоряченные пьяницы перевернули стол, и бросились друг на друга, сметая на своем пути разбросанные по дощатому полу остатки нехитрого ужина, поскальзываясь на пролитом пиве и гроге, и матеря всех и вся, да еще и во весь голос. Мерзкая картина, честно-то говоря.
- Сюда, - он потянул Эстею за руку, чтобы обойти стол, а заодно и эпицентр импровизированного сражения, но именно когда они уже были на полпути к успеху, кто-то из гостей трактира, кто уже не очень твердо держался на ногах, но в своих силах был весьма и весьма уверен, начал неистово махать в воздухе руками, и лишь спустя пару мгновений Арагонес понял, что именно он пытался сделать. Произнеся пару крепких и совершенно не цензурных фраз, мужчина попытался уйти с траектории пьяного мага, прекрасно понимая, что чтобы он там не плел, его состояние может весьма исказить желаемый результат. И тем самым непредсказуемо сказаться на окружающих.
То, что в следующую минуту почувствовал мужчина, было не похоже на удар или любое другое боевое воздействие, пусть и магическое. Он вообще вряд ли нашел бы эпитет, чтобы это описать. Ощущение было скорее не физического плана, он просто понял, что его руки что-то коснулось, и смог лишь не ослабить хватку, когда парой неистово бьющихся забулдыг их практически отнесло к стене. Давид поднялся первым, машинально заслоняя девчонку собой, и опуская руку на рукоять кинжала, что крепился за поясом. Для меча здесь было бы слишком тесно. А для той магии, что была в арсенале экзекутора, слишком опасно. Таких как он не создавали уже много лет, и привлекать лишнее внимание, и тем более, ввязываться в стычку с магом, пусть и практически в усмерть пьяным, Арагонес не желал. Ловко отправив отдыхать одного из самых напористых, что не только пер на них как на таран, но и весьма громко высказывался на тему стоящей позади экзекутора девушки, и ее предназначения в этот вечер, Давид быстро оглянулся, оценивая ситуацию.
- Идем к выходу. Ты должна находиться между мной и стеной, поняла? И без самодеятельности, - почему-то он не сомневался, что дерзкого нрава этой девчонки с лихвой хватит на очередной ушат неприятностей на их головы. Впрочем, кто мог помешать ему надеяться хотя бы на пару секунд благоразумия с ее стороны? Убивать людей Арагонес не собирался. Да и не было в этом никакой нужды, но когда он понял, что большинству уже все равно кого бить, лишь бы драка не заканчивалась, у него не оставалось выбора. На мгновение остановившись, он сосредоточился, точно выверенными движениями перебирая в воздухе пальцами, тем самым создавая некий ореол невидимости. Прозрачными он их, конечно, не сделал, но если тихо двигаться, не орать во всю глотку и не кидаться в бой, вполне можно покинуть помещение трактира незамеченными.
Он резко обернулся к Эстее, приложив указательный палец к губам, и выразительно посмотрев на девушку, после чего его ладонь вновь сомкнулась на ее запястье, и они наконец-то смогли покинуть несчастный трактир практически целыми и, что немаловажно, живыми. – Опять драка? – мальчишка-конюх равнодушно пожал плечами, но после получения своей оплаты в виде звонких монет, весьма быстро и расторопно привел Лацио, не забыв упомянуть, что накормил и напоил коня по высшему разряду. – Все, иди, - он ловко спрятал в карман штанов еще одну монету, полученную от экзекутора, и без лишних вопросов скрылся за стенами конюшни. – Скоро кто-нибудь из них опомнится, так что надо уехать отсюда. И быстро. – Давид кивнул девушке, указывая на лошадь. – Залезай. По пути поговорим. – видимо, любые зачатки благоразумия покинули это белокурую голову, - Залезай сама. Или мне придется тебя усадить силой.
Одарённая, 22 года. Поёт (но это не точно), сочиняет баллады, музицирует, танцует и обчищает карманы всех, кого только пожелает.
Напыщенный индюк, скорее так она бы охарактеризовала мужчину, если бы осмелилась открыть рот в его присутствии. Всё же в манере речи и поведении Эстеи было больше бравады, чем на самом деле. После стольких лет жизни на улице, когда приходится сражаться с такими же как ты сам, оборванцами, не то, что за кусок хлеба, но даже и за ночлег, и за старые изношенные ботинки, в какой-то момент начинаешь понимать, что чем больше изображаешь несчастную неженку, заплутавшую на улицах, тем больше тебе в итоге достанется. Надо всегда, в любое время дня и ночи, выглядеть так, словно весь этот прогнивший мир чем-то тебе обязан. Что тебе совсем не страшна ни смерть, ни голод, ни магические проклятия, зудящие под кожей, ни, тем более, вооруженные наемники, пришедшие по твою душу. Но вот от пролетевшей в нескольких сантиметрах от головы кружки, она всё же вздрогнула, пусть всё внимание в итоге было сосредоточено на мужской руке, осмелившейся столь фривольно прикоснуться к ней. - Руки убрал, - напрочь позабыв про насмешливый высокопарный тон, глаза девушки опасно сузились, начав выискивать слабые стороны этого амбала, в которые можно было ткнуть чем-то, при первом же удобном случае. Но то ли вселенная была против, то ли девушку просто вечно окружали люди низшего сословия, в обществе которых невозможно было постоять спокойно хотя бы минуту, чтобы прицелиться носком ботинка мужчине в ногу, а потому Тее не осталось ничего другого, как последовать за незнакомцем, свободной рукой бережно прижимая к себе футляр с лютней. Правда девушка шла не совсем покорно, то и дело спотыкаясь и проклиная мужчину всеми знакомыми ей словами, а их, поверьте, было достаточно много, она все же надеялась, что ему тоже достанется во время разгорающейся вокруг перепалки.
- Обязательно? - от красноречивого взгляда и последующего за этим вопроса, девушка моментально задохнулась от возмущения, смерив мужчину испепеляющим взглядом. - Не нравится, так оставил бы меня здесь, - с досадой дернув рукой, так и не сумев высвободиться из цепкой хватки, - Да и вообще, мне здесь и так замечательно, никуда не хочу уходить! - пришлось перейти на крик, чтобы пересилить поднявшийся вокруг шум. Машинально сделав несколько шагов в сторону, уклоняясь от разлетевшейся в стороны еды со стола, она лишь самодовольно поджала губы. - Прелестное место же, может задержимся? - но столь неприкрытый сарказм никто не оценил, а то, что последовало затем, и вовсе выскользнуло из женского внимания. Она лишь почувствовала внезапный прилив жара, который волной пробежался по всему телу, пока зудящим покалыванием не осел на кончиках пальцев. В следующий миг оказавшись на полу, больше переживая за сохранность лютни, чем о собственных ушибах, девушка машинально ткнула наемника острым локотком в бок, - Я тебе не пуховая перина, немедленно слазь! - и радовало лишь то, что в этот раз мужчина её послушался, хотя скорее это было даже не послушание, а банальная необходимость покинуть проклятое заведение и творящийся вокруг хаос.
Возможно в другой ситуации, кардинально отличающейся от происходящего, девушка бы сумела восхититься повадкой и мастерством наемника, но не тогда, когда он явился по её же душу, а потому послушно (в коем-то веке), она прижималась спиной к стене, медленно пробираясь к заветному выходу. Если бы еще к её лицу не приближались всякие посторонние руки, за которые тут же хотелось укусить, было бы вообще замечательно. – Тебя никто не учил, что в присутствии дамы не стоит распускать руки? - только на улице, зло процедив сквозь зубы и с досадой освободим собственную руку из мужской хватки, Тея машинально потерла кожу, с легким недоумением обратив внимание на россыпь едва заметных белых линий, отчасти ей знакомых. Она лишь машинально закатала рукав повыше, чтобы то ли успокоить себя, то ли убедиться в том, что это просто обман зрения. - Как понимаю, уезжать стоит тебе, а не мне, - с легкой иронией она пожала плечами, вновь сосредоточив своё внимание на мужчине, - Ведь я, по сути, ничего плохого им не сделала. Так что... хорошего пути. - памятуя о недавних угрозах, девушка ловко свернула за угол, вот только звук тяжелых шагов и вторящий им цокот копыт говорили лишь о том, что наемник так просто не отстанет.
- Мать мне говорила в детстве, что не стоит садиться к незнакомым мужчинам, - резко обернувшись она вперилась взглядом в мужскую грудь, медленно переместив глаза на лицо наемника, - на лошадь. Но ты ведь, кажется, хотел вначале поговорить? - флегматично пожав плечами и вновь развернувшись к нему спиной, Эстея бодро направилась дальше по улочке, в конце которой мелькали торговые палатки и слышались крики местных торгашей. Всё же выбравшись на более оживленную улицу, девушка моментально почувствовала некую уверенность. Если её все же надумают скрутить и куда-то утащить, может появится неравнодушный прохожий, который сумеет её защитить (мечтать же никто не запрещал). С легкой украдкой достав из-за ворота позвякивающий мешочек, она бегло осмотрела его содержимое, а затем достав одну монету, бросила её торговцу, склонив голову над корзиной с яблоками. - Как понимаю, мольбы и просьбы не тащить меня за тридевять земель не сработают? - где-то в глубине души она чувствовала, что наемника тоже не радует тот факт, что придется скитаться по земляк с какой-то истеричной дамочкой, но раз он взялся за это дело, заведомо догадываясь обо всем, то значит оплата там действительно достойная. - И предложить тебе более оплачиваемый контракт я тоже не в состоянии, - кисло скривившись она наконец-то выбрала одно яблоко, ловко пряча второе в широкий рукав платья. Всё же это была обычная практика, усыпить бдительность торговца видом состоятельного покупателя, чтобы в итоге припрятать в карман некий приятный бонус. Машинально протерев фрукт о юбку, девушка лучезарно улыбнулась, - Кто это у нас здесь такой красивый? - с этими словами она протянула фрукт в сторону мужчины, чтобы в какой-то момент сменить траекторию и дать яблоко стоящему рядом коню, которого она машинально погладила по лоснящейся шее, - Какой хороший мальчик, - животных она любила пожалуй больше, чем самих людей, потому можно было позволить себе слегка отвлечься, а заодно и потянуть время. Авось и правда на ум придет какая-то идея, как отделаться от внезапного хвоста.
Экзекутор, 104 года. Наемник. Убивает чудовищ, добывает редкие предметы опасной флоры и фауны.
Если бы Арагонес реагировал на каждую колкую фразу этой невоспитанной девчонки, то они давно бы уже с головой окунулись в долгую, насыщенную и совершенно бессмысленную перепалку, но ему это совершенно не было нужно. А потому мужчина стойко тренировал свое бесконечное терпение, которое все же медленно, но верно стремилось к крайней точке, пусть до катастрофы все еще было далековато. Он ни в коем случае не сомневался, что Эстея не станет вдруг покладистой (стоило бы сказать – адекватной), даже несмотря на все, что происходило в трактире. Впрочем, кто знает, сколько раз она видела воочию подобные драки и беспорядки, может и привыкнуть успела за время своих странствий по городам и весям.
Одного Давид понять никак не мог – так это такой рьяной мотивации виконта Моранди. Вряд ли эта девчонка была дочерью какого-нибудь графа или герцога, чтобы брак с ней был выгоден самому виконту или его семье. Те барышни, что выросли в высокородном обществе, и недели бы за стенами своих владений не продержались, что уж тут говорить про путешествие на другой материк, жизнь в трактирах и все такое прочее. А эта держалась весьма неплохо, бойко, и даже слишком, если уж говорить откровенно. Само собой, мужчина (как и все другие люди) слышал о чудесных историях любви благородного господина к скромной служанке или крестьянке, и сказки эти, конечно же, заканчивались свадьбой, выводком детишек и всеобщим приторным счастьем. Но… на то они и были сказками, ибо на деле если такое и происходило, то либо было весьма приукрашено, либо и вовсе оставалось враньем от начала и до конца. И из этого Арагонес мог сделать вывод, что далеко не всю правду поведал ему поверенный виконта Моранди. Само собой, он как наемник, не имел особо желания вдаваться в причины и мотивы, хотя искренне полагал, что в случае таковой необходимости, имеет на это полнейшее право. И если до сегодняшней встречи экзекутор полагал, что все же ищет некую взбалмошную особу, решившую то ли позлить жениха, то ли сделать кому-то назло, то это краткое время, прошедшее с их, с позволения сказать, знакомства, полностью переменило изначальное мнение Давида. И вопросов стало в разы больше, чем полученных на них честных ответов.
- Можешь считать, что угодно, - мужчина равнодушно пожал плечами, прекрасно понимая, что на более или менее людной улице, он не будет рисковать, и пытаться силой закинуть девушку в седло. Тем более она пока особо бежать прочь не порывалась, даже решила задержаться возле одного из уличных торговцев. – Вот видишь, ты все правильно понимаешь, - мольбы на него бы уж точно не подействовали, а денег у Эстеи и правда таких не было, это они понимали оба. – Но попробовать можешь, конечно, - Арагонес усмехнулся, и даже на долю секунды поверил, что яблоко и правда причитается ему, что было досадной ошибкой. Смерив девушку уставшим взглядом, он неспеша послед дальше по улице, с ней практически в ногу.
- Что на самом деле от тебя нужно Моранди? – Арагонес не рассчитывал, что она ответит, тем более, что ответит откровенно. Как и не исключал того факта, что девчонка сама может не знать всей правды. Но ведь что-то заставило ее все бросить и бежать, причем достаточно далеко. Наверняка потратив все деньги на оплату места на корабле. От надоевшего возлюбленного так не бегают. Скорее так бегут, подгоняемые страхом, сильным и изнуряющим. Так бегут от того, что несет в себе неизвестность, граничащую с забвением. Давид заметил, как еще там, в трактире, изменился взгляд Эстеи, когда он упомянул приснопамятного виконта. Напряжение, опять же, смешанное со страхом. И в таких вещах экзекутор не ошибался. Он прекрасно умел читать взгляды – как зверей и чудищ, так и людей.
Рука, та самая, которой он держал руку девушку, почему-то ныла, будто бы Давид успел получить ожог. Задрав рукав куртки, он бегло осмотрел предплечье, замечая на нем будто бы тонкие светлые полосы, похожие то ли на нити, то ли на шрамы. Тихо выругавшись, он опустил рукав обратно, решив, что пьяный маг все же чем-то в него попал, но вряд ли это было что-то страшное, на такое в его состоянии он уж точно был не способен. Да и ощущения весьма быстро утихали, так что о них вскоре можно было бы и забыть вовсе. – Ты ела что-нибудь кроме этого яблока сегодня? – про тарелку с супом мужчина помнил, и нисколько не сомневался, что девчонка еще не раз ему это припомнит, хотя в тоже время Давид видел эту якобы уху своими глазами, и не прикоснулся бы к данному вареву даже в самые тяжелые времена. И все это можно было бы объяснить простой прагматичностью – ему вряд ли понравиться вести с собой в столь долгий путь человека с отравлением. Или падающего в голодные обмороки. – Пошли, - они остановились возле таверны, куда более лучшего вида, чем та, где они были еще совсем недавно. Арагонес мягко подтолкнул девушку ко входу, будто бы просто сопровождая ее, положив ладонь на плечо.
Здесь он уже бывал, и хозяин приветливо махнул экзекутору рукой, тут же отдав распоряжение готовить еду. Цены здесь были чуть выше, а потому и люд был другой, и можно было спокойно сесть за стол в дальнем углу, дожидаясь хорошего горячего супа с нормальным мясом, сыра, хлеба и местного хмельного напитка на меду и травах. – Я Давид из Пьелиды. Чтобы не говорила потом, что мама запрещает тебе есть в присутствии незнакомых мужчин.
Одарённая, 22 года. Поёт (но это не точно), сочиняет баллады, музицирует, танцует и обчищает карманы всех, кого только пожелает.
- Попробовать, говоришь? - окинув мужчину задумчивым взглядом, Тея всерьез задумалась о том, каким образом можно подкупить, или даже переманить такого человека на свою сторону. С наемниками она не так часто сталкивалась на просторах пыльных трактов, что, возможно, было даже к лучшему, а потому не могла с большой уверенностью сказать, какими принципами и мыслями руководятся подобные люди. Что заставляет их рисковать жизнью ради истребления очередной твари, или преследовать сбежавшую невесту. И от последней мысли её губы скривились в недобрую улыбке, ведь никакой невестой она себя не чувствовала, и тем более никакие светлые и искренние чувства её уж точно не связывали с тем человеком. Но, видимо, если она действительно не желает возвращаться обратно (а это даже не оспаривается), то стоит действительно задуматься о том, как бы избавиться от её преследователя. И судя по мужчине, ни деньгами, ни тем более телом, откупиться от него не удастся, что определенно затрудняет ситуацию.
Услышав вопрос мужчины, Эстея лишь бросила на него насмешливый взгляд. Неужели это были отголоски чисто человеческого любопытства, а не какого-то меркантильного чувства, присущего всем наемникам? Может, если она сможет утолить его любознательность, возможно даже, слегка надавив на жалость, если людей подобного типа вообще возможно было хоть как-то разжалобить или добиться одной, но очень скупой слезинки, то ей действительно удастся выйти сухой из воды? Подобные размышления, особенно в данной ситуации, где мужчина ни на шаг не отставал и всем своим видом показывал, что достанет девушку даже из-под земли, нивелировали все её надежды на этот счет. Потому тяжело вздохнув она бросила на наемника вопросительный взгляд, - Что нужно? Значит вариант души и тела ты даже не рассматриваешь? - в голосе проскользнула легкая досада, которую девушка поспешила скрыть за громким хрустом яблока, которое извлекла из рукава, как только торговые лотки остались далеко позади и её манипуляций никто не заметил. Ну, почти никто. - Знаешь, а это даже немного обидно, - хотя нет, ни капли, ведь даже окажись чувства виконта действительно настолько сильными и, что немаловажно, взаимными, Эстея не могла себе представить жизнь в четырех стенах, за холодной каменной кладкой, среди этих вычурных гобеленов и резных фужеров. Особенно когда там, за стенами, сотни людей голодали и прозябали в нищете, едва переживая лютые морозы на улицах обнищавших городов. Нет. Закрыть глаза на всё то, с чем неоднократно сталкивалась на протяжении всей жизни, девушка уже никак не могла. Наверное, именно это и называют принципами.
- Честно? - решив все же вернуться к поднятому вопросу, который не первый раз мысленно себе задавала на протяжении последних месяцев, как только кинулась прочь от погони и всевозможных проблем, Тея сейчас искренне надеялась, что наемник сможет помочь ей разобраться в этом. Хотя, судя по его искреннему недоумению, знал мужчина на порядок меньше, чем сама Эстея. - Не имею ни малейшего понятия, - поспешно отвернувшись, чтобы то ли скрыть промелькнувший в глазах страх, то ли просто выбросить огрызок яблока в сточную канаву, девушка невольно передернула плечами, словно её кожи коснулись призраки и образы прошлого, неумолимо преследующие её везде, куда бы она не подалась.
Покои освещали несколько свечей, которые с трудом справлялись с прорывающимся сквозь открытое окно сильным ветром. Они трепетали, оставляя отблески света на оголенной коже, чье тепло можно было бы ощутить физически, если бы не парализующий страх, неумолимо сковывающий всё тело в ледяной хватке. Среди сбитых перин и подушек лежала девушка, чья грудь тяжело вздымалась от нехватки воздуха, а переполненный страхом взгляд слепо устремился прямо перед собой, в потемневшие, ставшие вдруг такими незнакомыми, глаза мужчины. Не имея возможности даже освободить руки она невольно отпрянула в сторону, когда оголенной кожи коснулась широкая ладонь, медленно скользящего по изгибу шеи и груди.
- Это уже не смешно, отпусти, - заломленные над головой руки ныли от очередной провальной попытки освободиться. С каждой новой секундой, с тяжелым молчанием, повисшем под сводами спальни, Тея начинала всё больше паниковать, замечая легкий маниакальный блеск в мужских глазах.
- Ты мне нужна, - в хриплом голосе слышится легкий смех, когда мужская рука замирает на грудной клетке, прислушиваясь к жалкому трепыханию колотящегося сердца. И этот страх, рваным ритмом отбивающийся в его ладони, заставил мужчину тяжело засмеяться, вновь переключив своё внимание на побледневшее женское лицо, - Не бойся, с тобой ничего не случится, - пальцы привычным движением скользнули по копне рассыпанных по подушке волос, по шее, подрагивающему подбородку и в конце очертив незримую линию искаженных от страха губ, - Ведь ты нужна мне живой.
От внезапных воспоминаний Эстею передернула и она поспешно провела ладонью по собственному лицу, в надежде стереть с себя эти мерзкие ощущение, намертво въевшиеся под кожу. Она действительно не знала, что в итоге случилось с виконтом, раз его поведение столь кардинально изменилось, но, кое-какие соображения на этот счет были. Вот только делиться ими с наемником, фактически сообщая ему о своём даре и умениях, она точно не собиралась. Всё же чувство самосохранения у девушки было развито как никогда прежде.
- Ты всегда волнуешься о женщинах, или только о тех, на кого поступил заказ? - легкое раздражение промелькнуло в голосе, но от еды она всё же не отказалась, памятуя о трапезе, столь наглым образом прерванной буквально несколько минут назад. Тем более заведение было на порядок лучше предыдущей дыры, а приятно греющие в кармане деньги определенно поднимали Тее настроение. - Запрещала, - наконец-то перестав осматриваться вокруг, а точнее разглядывать собравшихся здесь людей на наличие состоятельного кошелька, Эстея машинально поправила мужчину, переключив на него своё внимание. - Сейчас мать уже ничего не сможет мне запретить, - улыбка вышла не грустной, а скорее бесцветной, потому что за прошедшие годы девушка фактически перестала испытывать это щемящее в груди чувство, которое просыпалось в ней каждый раз, когда мысли о прошлом настигали её. Но в столь суровые времена мало кого можно было удивить историей о маленькой и несчастной сиротке, а потому продолжать данную тему ей совсем не хотелось, да и благо принесли еду и можно было хоть немного отвлечься. - Если не секрет, сколько он за меня заплатил? - при виде жареного цыпленка, с румяной и хрустящей корочкой, девушка моментально утратила интерес к супу, а потому переключилась сразу на горячее, начав размахивать крошечной куриной ножкой в воздухе, активно жестикулируя прямо перед лицом наемника. - Может сумеем как-то договориться? - в очередной раз ткнув в мужчину едой и заметив какой-то недобрый блеск в его глазах, Тея поспешно доела курицу и отставила опустевшую посуду в сторону. Испытав некий прилив радости, явно из-за сытого желудка, она достала из мешочка несколько монет, решив по доброте душевной оплатить всю их трапезу, а заодно и накинуть слегка деньжат за столь любезное обслуживание. - Как видишь, с деньгами у меня проблем нет, - широко улыбнувшись она подалась чуть вперед, сложив перед собой руки. Всё же наглость - её второе я, ведь кошель с монетами, которыми она столь щедро разбрасывалась направо и налево, принадлежал отнюдь не Эстее, а значит можно было не мелочиться.
Её внимание внезапно привлекла россыпь белых нитей на мужское руке, и особо не церемонясь она потянулась к ладони Давида, беззастенчиво взяв её и перевернув тыльной стороной вверх, - И давно это у тебя? - мысли о том, что какой-то другой наемник, видимо посланный всё тем же горячо любимым виконтом, оставил на коже девушки подобные узоры, заставили Тею лишь нахмуриться. Приподняв ткань рукава наемника, пальцы бегло прошлись по блеклым линиям, словно убеждаясь, что это отнюдь не шрамы, - Очень похоже на плетение магов, - наконец-то отпустив мужскую руку, Эстея закатала рукав платья, обнажая свои кисти, на которых проступали грубые, но уже затянувшиеся переплетения знакомых им линий, среди которых виднелись и новые, более блеклые и не рельефные, - Как видишь, ты у меня не первый, - губы растянулись в широкой улыбке, - наемник. – но пожалуй первый, который вначале решил поговорить, а не силой и магией заставлять её возвращаться туда, откуда она так стремительно сейчас бежала.
Отредактировано Эстея ап Таррен о'Эйра (2019-09-14 14:58:32)
Экзекутор, 104 года. Наемник. Убивает чудовищ, добывает редкие предметы опасной флоры и фауны.
Экзекутор лишь усмехнулся на очередную фразы Эстеи. – Не хочу тебя обижать, но, - мужчина внимательно посмотрел на девушку, чувствуя, как расширились зрачки в связи со скудным освещением. Еще один полезный подарок от самого становления экзекутором, зато он примерно одинаково мог видеть как в темноте, так и при палящем напрямую солнце. Правда не сведущих такие изменения порою пугали, но… чьи это были проблемы, верно? - Он либо безумец, либо дело не в душе, и даже не в теле, - он совершенно не специально смерил собеседницу внимательным взглядом. – И на то есть своя логика, но не думаю, что тебе будет интересно ее услышать, - мужчина пожал плечами, да и к тому же они наконец-то заняли удобное место, а запахи горячей еды тревожили не только обоняние, но и с утра пустовавший желудок. С одной стороны, Арагонес отнюдь не всегда имел при себе достаточное количество денег, чтобы мягко спать и вкусно есть трижды в сутки. А потому не ему было демонстрировать ту или иную брезгливость, и все же порою Давид предпочитал остаться голодным, нежели давиться жуткой похлебкой, после которой захочется разве что сдохнуть, и желательно побыстрее, чтобы не мучиться особо тяжело.
- Тебе виднее, - Арагонес не собирался насильно продолжать этот разговор. Даже если эта девчонка и знала, зачем так понадобилась виконту, то, видимо, говорить об этом особо не желает. Но все равно боится. Страх Давид всегда чувствует на каком-то иррациональном уровне. Будь то страх загнанного зверя, или страх человека, опасающегося всерьез за себя и свою драгоценную жизнь. Он читается в глазах, воспроизводится легкой дрожью или резкостью движений, она даже будто бы пахнет как-то особенно, пропитывая собою окружающий воздух. В любом случае, как не опиши, он просто мог чувствовать, когда живое существо боится. И в глазах Эстеи он прочитал еще в тот самый момент, когда в той, другой таверне, впервые озвучил фамилию Моранди. С одной стороны, Арагонесу незачем были чужие тайны, с той лишь условностью – пока они не переплетались с его собственной жизнью. А если виконт скрыл свои истинные порывы, это вполне может означать, что узнай о них, большая часть наемников, по крайней мере тех, у кого от постоянных драк и пьянок еще не до конца исчез мозг в черепной коробке, просто-напросто отказалась бы, какие не посули им суммы, и как не звени кошельком с империалами перед глазами. Конечно, нашлись бы напрочь отбитые, что готовы и мать продать, как говорится, вот только опыт Арагонеса показывал, что такие хороши лишь в пьяных драках в трактирах, а серьезное дело им точно не по зубам.
Почему вообще Давида так беспокоил вопрос? Ответ был прост. Он не хотел становиться своего рода разменной монетой. Более того, он нисколько не желал оказаться впутанным в то, чего не знает и не понимает. Ну и был еще один важный для мужчины момент – он терпеть не мог, когда ему лгут. Сколько раз он сталкивался с людьми, утверждавшими, что в леске возле их деревни живет дикий волк, который повадился таскать кур и гусей. И назначают за волка соответствующую рыночному спросу цену. И вот ты идешь в лес, вполне себе расслабленный, ибо прекрасно представляешь, как справиться с волком, а тебе навстречу выруливает веселой походкой штук десять чудищ (этакая смесь вепря и очередного творения хаоса). И вот притаскиваешь ты в деревню десять голов, весь по уши в грязи, в кровище, вымотанный как будто всю империю трижды пешком прошел без привалов, а тебе и говорят, что, мол, да мы в курсе, что там эти чудища, но никто за них браться задешево не хотел, вот мы и слукавили. Но вы же справились, все же хорошо, вот ваши гроши. И шли бы Вы из деревни побыстрее, а то вид у Вас скверный, еще люд простой распугаете. Это все к чему? А к тому, что ложь Арагонес не любил. Терпеть не мог, если быть точнее. В любом виде.
- А тебе так важно, о каком количестве женщин я волновался? – ответив на ее вопрос встречным вопросом, а также усмешкой, Давид предпочел на некоторое время отдать предпочтение еде, благо та того воистину стоила. – Сколько? – он вопросительно посмотрел на Эстею, чуть не получив от девушки куриной ногой в глаз, - Больше, чем принято платить за сбежавших из-под венца, - Арагонес ответил достаточно уклончиво, но все же именно этот аспект его волновал больше всего. И именно этот аспект не позволял просто выполнить задание, не обращая внимание на какие-либо условности. Завидев в руках девушки свой собственный кошель, Давид машинально коснулся рукой пояса, где тот еще недавно был привязан, а после лишь рассмеялся. – Ты предлагаешь тебя отпустить взамен на мой же кошелек, да еще и пустой? - ну а что, тут только и смеяться и оставалось. А заодно радоваться, что не все его сбережения были в этом мешочке. Внимательно посмотрев в глаза девушке, он все же спросил, - Договоримся? – бровь вопросительно взметнулась вверх, - И что же ты предлагаешь? – ответ и правда было интересно услышать.
Правда вместо этого, Эстея схватила его за руку, ловко закатывая рукав, и внимательно вглядываясь в еле заметные светлые линии. Впрочем, Давид последовал ее примеру. – Нет, недавно, - с его весьма строгими по рамкам магическими способностями, он точно не мог определить, что это такое. Хотя мог провести определенные параллели, - Когда тот пьяница в трактире пытался что-то сплести, мне показалось, что оно несколько… отрикошетило, - Арагонес пожал плечами, - Не похоже, чтобы от этого были серьезные последствия, - по крайней мере ему бы этого очень хотелось. В противном случае, придется искать здесь кого-то из знакомых магов, просить разобраться, а это уже заранее казалось мужчине отнюдь не приятным занятием. Друзей среди магов (настоящих друзей) у него не водилось, и это было логичной закономерностью, а значит обращение к магу было чревато массой неудобств для самого экзекутора. Либо бартером. Ни того, ни другого не хотелось. – Наемник, говоришь? – нет, по большей части так их и называли, и не было в этом слове ничего оскорбительного. Хозяин таверны тем временем зажег дополнительные лампы, в помещении стало куда светлее, и зрачки мужчины теперь больше напоминали вертикальные полосы. – И что же стало с остальными?
Одарённая, 22 года. Поёт (но это не точно), сочиняет баллады, музицирует, танцует и обчищает карманы всех, кого только пожелает.
То ли из-за прекрасной еды и теплого очага, прогревающего до самых костей и окутывающего тело в незримый кокон давно невиданного уюта, то ли из-за приятной беседы, что маловероятно, но девушка чувствовала себя уверенной и свободной, даже несмотря на то, что эта самая свобода сейчас висела на тонкой ниточке, истончаясь с каждым неверно вымолвленным словом, или случайно украденным кошельком. За который, между прочим, ей отнюдь не было стыдно. И даже тот факт, что совсем недавно остатки магии случайно задели их, девушку совсем не заботило, но это уже можно было отнести к излишней беспечности, о чем Тея точно не раз пожалеет в обозримом будущем. Сейчас же Эстея лишь внимательно рассматривала сидящего напротив мужчину, расслаблено откинувшись на спинку поскрипывающего от тяжести деревянного стула, и пусть только кто-то рискнет заикнуться, что ей не стоит налегать на булочки с тмином, во всем виновата старая мебель, и никак иначе.
- Что стало? - с легким прищуром заглянув мужчине в глаза, Тея почувствовала, как вдоль позвоночника пробежался легкий холодок, пусть и виду она не подала. По крайней мере очень надеялась на это, поспешно протягивая руку к деревянной кружке и делая пару глотков местной медовухи, - Вариант, что они покоятся на обочине Имперского тракта не принимаются, как полагаю? - всё же не удержавшись от ироничного смешка, она вернула кружку на край стола, вновь с нескрываемым интересом окинув Давида пристальным взглядом, - К сожалению, они были не столь многословными, как некоторые, - как бы девушка не пыталась поддерживать серьезный тон разговора, а она действительно пыталась, пусть со стороны и не скажешь, Тея все же не сумела скрыть легкого восторженного блеска в глаза, - Но могу с уверенностью сказать, что такие как ты, мне еще не встречались, - сделав небольшую паузу нехотя добавила, - настойчивые.
Впору было удариться в ностальгические воспоминания, как за ней по пятам шли отчаянные любители легкой наживы, которые свято верили, что поймав несносную девицу смогут набить свой кошель если не до отвала и беззаботной старости, то хотя бы на отличное пойло и пару ночей в обществе Марии - некой звезды небольшого городка, которая за пятак медных монет показывала грудь местной детворе, - они точно сумеют. Но чем дольше Тее удавалось скрываться и сбегать, подрываясь посреди ночи и судорожно собирая свои скудные пожитки в походный мешок, не раз покидая ночлег через распахнутое окно, тем больше росло вознаграждение за её поимку. Там уже помимо дилетантов и местных забулдыг, по её стопам пустили и профессиональных ищеек, и магов, с их отвратительным плетением, от воспоминаний о которых кожа покрывается мурашками и по сей день. Но судя по тому, кто именно сейчас сидел перед девушкой, ей бы стоило немного возгордиться, что так долго и почти успешно удавалось скрываться от преследователей. Но, видимо, всему рано или поздно приходит конец.
- Впервые вижу настоящего экзекутора, - не сдержав очередного восторга она поддалась чуть вперед, с любопытством наблюдая за зрачками наемника, словно малое дитя, которому только что смастерили воздушного змея. И это еще хорошо, что руки не стала распускать, ради того, чтобы убедиться в реальности сидящего напротив мужчины. Но тут испытав некое замешательство Эстея подозрительно прищурилась, окинув Давида недоверчивым взглядом. - Но ты же совсем недавно использовал магию, - памятуя о том, как во время драки мужчина уверенно сплетал заклинание, а это уж точно было оно и никак иначе, что вызывало сейчас ряд определенных вопросов, которые за считанные секунды померкли в свете озарения. Да, она слышала о подобных, но скорее на уровне сказок, как о леших с болот, или про старых ведьм, которые лакомятся детской плотью, чтобы продлить свою молодость. Словно что-то нереальное, пока в какой-то миг не встретишься с этим лицом к лицу, - Это сколько же тебе лет? - и вновь в голосе нотки недоверия, но вместе с этим и сомнения, ведь шансы на то, что ей удастся ускользнуть из поля зрения этого человека, с каждой секундой успешно скатывались к нулю.
Отправляя в Мессианию, с одной лишь лютней за плечами и горсткой жалких монет, Эстея искренне надеялась, что сумеет начать жить заново. Без интриг, преследований, отголосков из прошлого, которые неумолимо следовали за ней по пятам и болезненно напоминали о давно утерянном, когда, зайдя в очередную таверну в поисках ночлега, она слышала песни, сочиненные еще родителями, которые продолжали передаваться из уст в уста, сколько бы лет не прошло. Ступая по мокрому песку и вдыхая полной грудью соленый воздух, которым за долгое время путешествий успела пропитаться не только одежда, но и кожа, и волосы, Тея ощущала невиданную ранее свободу, которая сейчас тонула и меркла в голубых глазах мужчины, сидящего напротив. Но и сдаваться так легко и просто она не желала. Только не сейчас. - Я умею за себя постоять, - это была не угроза, скорее банальная констатация фактов, коснувшаяся её губ в сухой улыбке, - Если понадобится, сумею раздобыть как деньги, - кинув Давиду исхудавший после её манипуляций кошель с монетами, она лишь беззаботно пожала плечами, - Так и какой-то артефакт. Только небольшой, лишь бы я могла его поднять и унести, - широкая улыбка мигом поблекла, когда девушка пристально заглянула в глаза экзекутора, - Я сделаю что угодно, лишь бы не возвращаться обратно. Так что подумай, может действительно сумеем договориться, - стоило огромных трудов сдержать язвительную улыбку, или наконец-то перестать бросать на мужчину оценивающий взгляд, но Тея честно пыталась, пусть и получалось из рук вон плохо, - Если, конечно, не хочешь силой меня заставить. Только учти, так просто это у тебя не выйдет.
Экзекутор, 104 года. Наемник. Убивает чудовищ, добывает редкие предметы опасной флоры и фауны.
- Могут и покоиться, - мужчина покачал головой, сохраняя все то же расслабленное выражение лица. Тепло растекалось по телу, то ли от горячей еды, то ли от кружки хорошей медовухи, не суть важно. С одной стороны, было бы правильно не рассиживаться почем зря, заканчивать уже эти пространные разговоры, и поскорее закончить это странное дело, получив свою оплату, да и забыть об этом, как о многих других заказах, что давно уже слились в памяти Давида в некоторое единое целое. Но что-то экзекутора останавливало, и он лишь откинулся на спинку стула, вертя в руках полупустую кружку. Что-то не клеилось, как говорится. Давно прошли те времена, когда он хватался за любую работу, толком не глядя. И с таким подходом, стоит заметить, мужчине еще повезло дожить до своих лет. Но за заказ от виконта Моранди все же взялся. И теперь, с каждой минутой, вопросов у Арагонеса становилось все больше и больше, чем ответов. – Настойчивые, - он даже не переспросил, просто повторил последнее слово, едва усмехнувшись. Именно настойчивость играла главную роль в его ремесле. Ладно, одну из главных ролей, но все же. Без нее сложно было бы добиться хоть какого-то ощутимого успеха.
- Все бывает впервые, - мужчина пожал плечами, решив вслух не упоминать о том, что от столь яркой реакции девчонки, чувствует себя экспонатом в бродячем цирке, как минимум. Впрочем, ему тоже было на что посмотреть. Показалось даже, что он отчетливо видит, как меняется выражение лица Эстеи, пока она всматривается, слишком уж пытливо, и заинтересовано, будто бы сейчас любопытство взяло верх над любой осторожностью, в несколько необычные для человека глаза. Сам Давид к этому давно привык. Как и к удивлениям другого рода. Арагонес старался не использовать свои магические способности без крайней необходимости. В обычной работе это зачастую и не требовалось вовсе. С тварями различного толка прекрасно справлялся меч или кинжал. Но порою складывались такие ситуации, в которых приходилось прибегать к тем способностям, которыми когда-то наделил его орден. Более того, Давиду их было вполне достаточно. Он прекрасно знал, что оставь Артеа его обучаться магии, вышел бы из него специалист в данной области настолько посредственный, что толку от него не было бы ни для кого, начиная с него самого. А уж прокормить себя этой магией уж точно было бы невозможно. Потому мужчина всегда с благодарностью относился к ордену, решившему его дальнейшую судьбу именно таким образом. Но экзекуторов, не лишенных своих магических способностей, как говорится, уже давным-давно не делают. А потому мужчина понимал, почему у тех, кто узнает о его возможностях, возникает столь искреннее удивление. – Да ты словно призрака увидела, - Давид рассмеялся, отпив еще порцию медовухи из кружки, - Дай угадаю, - он чуть наклонил голову на бок, с легким интересом смотря на девушку, сидящую по ту сторону стола, - О таких ты слышала в детстве, ну или чуть позже. И полагала, что это все сказки с тех далеких времен, которых никто и не помнит уже? – не понятно, угадал ли мужчина, полностью или же лишь отчасти, но сомнений у него в любом случае практически не было. – Лет мне не так много. Скажем… - он на мгновение задумался, больше для вида, - Я вполне могу прожить еще столько же. А то и больше, - мужчина кивнул, в подтверждение своих слов.
- Подожди-ка, - тут уже пришла пора Арагонеса неприкрыто удивляться. Он внимательно слушал каждое произносимое девушкой слово. И вывод складывался лишь один. – Ты говоришь так, словно предлагаешь… стать напарником, - Давид уже достаточно давно работал в одиночку, если не считать каких-то форс-мажорных случаев. И те времена, когда было иначе, и с ним плечо к плечу был друг и напарник, остались далеко в прошлом. Вместе с трупом того самого друга. Все, что об этом напоминало – два заметных шрама на спине, и редкие минуты меланхолии, что нет-нет, да и настигали мужчину.
- О, а это уже угрозы? Или… предупреждения? – ему отчего-то было весело, хотя внутренне Арагонес все равно оставался собран. И все же медлил. Те мелкие, и не очень, нестыковки все никак не давали экзекутору покоя. И если ранее он рассчитывал получить хоть какие-то ответы от Эстеи, то сейчас эта надежда таяла на глазах. Девчонка, кажется, ничего толком не знала. Но при этом чувствовала опасность, исходящую от ее якобы жениха. И действует, ведомая этим чувством. – Ты ведь понимаешь, что силой со мной меряться не стоит, правда?
Одарённая, 22 года. Поёт (но это не точно), сочиняет баллады, музицирует, танцует и обчищает карманы всех, кого только пожелает.
Если честно, её даже повеселило столь искреннее недоумение, проскользнувшее в голосе мужчины вместе с озвученным вопросом, что Тее стоило огромных трудов скрыть озорных бесят, танцующих лезгинку где-то на дне её голубых глаз. Она лишь с легким прищуром окинула мужчину насмешливым взглядом, - Если бы я действительно что-то и хотела тебе предложить, то уж точно не партнерство, - и она честно сомневалась, что в вертящейся на кончике языка фразе, было хоть одно цензурное слово или приличное направление, куда бы Эстея действительно хотела предложить отправиться экзекутору, с его работой и такими предположениями. Будь только у неё чуточку больше смелости для этого, которая почему-то вмиг притупилась, когда Тея осознала, кто именно сидит напротив. - Не хочу тебя расстраивать, но я привыкла работать в одиночестве, - но Эстея не была бы сама собой, если бы сумела промолчать в данной ситуации, не внеся своего весомого слова.
Стоящий в таверне гул отличался от привычного, к которому девушка невольно смирилась, работая вечерами в той захудалой таверне. Если там стояла брань, сальные шуточки и запах залежавшихся портков, которыми нехотя смахивали позавчерашние крошки на столах, то этот был другой, уютный, что ли. Мерно брякающие о дно мисок ложки переплетались со стуком кружек, за гулкой вибрацией которых следовал всплеск пролитого эля. Эстея любила вслушиваться в подобные отголоски, которые тихой трелью отзывались где-то глубоко внутри, заставляя вытянутое в тугую струну тело дрожать в неком резонансе. Пожалуй, она бы хотела здесь выступить, хотя бы разочек, но увы, и ах, видимо этому не суждено было сбыться, а причина этому сидела сейчас напротив, искренне веселясь от её слов. Но, как говорится, смеяться в данной ситуации могут оба. - Ты вроде уже взрослый... мальчик, - памятуя о том, что мужчина так и не ответил на недавний вопрос, словно юная дева, кокетливо утаив свой возраст, Эстея лишь больше распалилась, отлично понимая при этом, что потом пожалеет о и словах, и о содеянном тоже. - Но так и не научился различать угрозу, от банальной констатации фактов, - одарив Давида снисходительной улыбкой, в которой даже проскользнул некое немое сочувствие, девушка медленно покачала головой. Прядь волос тут же заскользила по щеке, а потому девушка поспешным взмахом руки попыталась привести растрепанную прическу в порядок, но как оказалось, этого было недостаточно. - Спорить о том, кто здесь сильнее, я всё же не буду, - пальцы застревали в сбившихся волосах, пытаясь распутать косу и заплести её заново, сопровождая свои манипуляции тихим, размеренным голосом, - Но, вот быстрее... - пальцы порхали слева направо, затягивая локоны после каждого витка всё туже, - красивее, - справа налево и девушка не удержалась от слегка оценивающего взгляда, брошенного в сторону мужчины вместе с очередным словом, - умнее? - широкая улыбка озарила её лицо, когда последнее плетение, благо не магическое, было закончено и она с неким облегчением перекинула волосы через плечо, ничуть не стыдясь слов, которые были озвучены несколькими секундами ранее.
Неизвестно было, насколько Давид порядочный человек и действительно не засунет её в мешок, перевалив через плечо и погрузив обратно на корабль, но видимо Эстее это только предстояло узнать. Закончив с трапезой, а заодно с попыткой привести себя в относительный порядок, будто это она самолично побывала в гуще драки, а не просто проходила мимо, девушка медленно поднялась на ноги, невольно следя за реакцией мужчины на её действия. - Спасибо за ужин, всё действительно было вкусно, - машинально смахнув с футляра незримые пылинки, она осторожно перекинула лютню через плечо, для пущей уверенности подергав за лямку и убедившись в её надежности, - Хотелось бы сказать, что нам необходимо будет повторить столь замечательный вечер... но... всё же не стоит. - выйдя из-за стола и поравнявшись с мужчиной, Тея всё же не удержалась от снисходительного похлопывания по его плечу, будто они были давними друзьями и столь спонтанное действие не сулило Эстее лишением этой самой конечности. Всё же её обещали вернуть живой, но ведь никто не оговаривал то, сколько рук и ног при этом должно остаться при девушке. - Передай там, ну, не знаю, что я выпала за борт, или меня съели местные аборигены, - губы скривились в язвительной улыбке, - столь знатные господа очень впечатлительно реагируют на истории, тянущиеся с этих земель, так что может и поверит. - в этот самый момент в таверну зашла большая компания господ, что заставило девушку действовать быстро. Уповая на собственную скорость и юркость, она быстро протиснулась между заслонившими проход мужчинами, за какие-то считанные секунды вываливаясь на улицу и полной грудью вдыхая прохладный ночной воздух. Первым порывом было обернуться и проверить, кинулся ли экзекутор за ней, но то ли решив не искушать судьбу, даже если мужчина решил не подрываться с места и все же оставить её в покое, Тея быстро свернула за угол, тут же уткнувшись в коновязь, - Кто это у нас здесь такой красивый? - каким бы сильным не был порыв украсть лошадь её нового знакомого, она все же понимала, что таким поступком точно не сумеет отвадить мужчину от себя, а потому похлопав коня по лоснящейся шее, беглянка тихонько, мягко ступая на носочки своих истертых ботинок, скрылась в ближайшем полумраке, куда не доставал льющийся из окон таверны мягкий желтый свет.
Экзекутор, 104 года. Наемник. Убивает чудовищ, добывает редкие предметы опасной флоры и фауны.
Ему стоило бы ее удержать. И для этого у экзекутора было все необходимое. Включая навыки, физическое превосходство и необходимость выполнить заказ Моранди. Но отчего-то мужчина не спешил, сначала несколько завороженно наблюдая за тем, как девушка заплетает косу, как быстро бегают тонкие пальцы, складывая непослушные пряди в тугую прическу. Пожалуй, эти действия чем-то напоминали то, как маги создают свои сложные плетения, искусно воспроизводя разноцветные нити легкими пассами. Нет, он не терял концентрацию, но и не пытался ее как-то особенно усиливать. Отчего-то Давид был уверен, что в дальнейшем, при наличии необходимости, он сможет отыскать Эстею в любом уголке Мессиании. И что было и вовсе иррационально, но экзекутор потерял всякое желание прямо здесь и сейчас тащить ее к ближайшей пристани, чтобы отплыть на родной материк с ценным грузом. Возможно, это было неправильно, и даже шло вразрез с прямым заданием, и главное, с полученным им авансом. Однако… Бросив короткий взгляд на женскую руку, чуть похлопавшую его по плечу, мужчина лишь усмехнулся. – Выпасть за борт, это слишком скучно, не находишь? – он пожал плечами, отстраненно наблюдая за тем, как бережно девушка забирает чехол со своей лютней. – А насчет вечера…. – выражение лица экзекутора резко изменилось, и он внимательно всматривался в глаза Эстеи, отстраненно чувствуя, как плавно изменяется размер его собственных зрачков, из-за нескольких погасших подле них ламп, в которых кончилось масло. – Боюсь, повторение будет неизбежным.
Да, Арагонес не стал мешать ей уходить, прекрасно видя, как девушка проскользнула к выходу из трактира, ловко протиснувшись между большой компанией только что вошедших мужчин. Догнать ее было бы не сложно, но он все равно не стал это делать, неспеша садясь обратно за стол, и махнув рукой трактирщику, чтобы принес еще кружку горячей медовухи, а заодно подготовил комнату для ночлега. Он планировал остаться в Верре еще на сутки, и если здесь за это время не найдется достойной работы, двинуться куда-нибудь вглубь материка, в поисках оной.
А пока у Арагонеса было время подумать над тем, что происходит вокруг него. И почему он считает должным поступаться некоторыми непреложными правилами. Он и раньше не раз отказывался от того или иного заказа, и не только из-за неадекватного соотношения оплаты и объема работ, но порою и из-за этических соображений. Давид никогда не убивал людей на заказ, лишь опасных тварей и вышедших из-под контроля диких зверей, если те несли собой непосредственную угрозу. Доставлять людей ему приходилось, пусть и не так часто, но обычно это были беглые должники, причем долг не всегда ограничивался просто деньгами. Можно сказать, что у Арагонеса был ряд своих моральных принципов, и он отчаянно не любил ими поступаться. А потому, пытаясь предложить ему сомнительную работенку, можно было запросто услышать резкий отказ. Бывали случаи и когда он возвращал аванс, если таковой был выдан, так как вникнув в суть вопроса, не хотел более продолжать работу. И случай с этой беглой невестой все больше походил именно на такую историю. С той лишь условностью, что аванс вернуть было проблематично, находясь в трех месяц плавания от Империи. Да и если виконт действительно бессовестно лгал, то эту горсть империалов вполне можно считать платой за обман. В этом совесть экзекутора с ним нисколько не спорила.
Допив очередную кружку, мужчина вышел из-за стола, поднявшись на верхний этаж, чтобы хорошенько выспаться в снятой на ночь комнате. И он бы предпочел бы не видеть сны, вот только провидение считало по-другому. О том, что это лишь начало, капля в грядущем бушующем море, Давид Фернандо Арагонес, конечно же, не мог знать. Пока – не мог.
Вы здесь » Загадки Забытых Земель » Память о событиях » Всё переплетено, море нитей, но...
